Сибирские огни, 1993, № 1-2

а : «Хороший, милый ты человек, спасибо тебе за твое золотое сердце, никогда-то я тебя не забуду». В голове Вани тоненько зазвенело, все переверну­ лось и он уснул, не донеся головы до подушки, 36 Хитрый Лукич, упокой его душу, носом чуял, что начальство, наезжавшее из города, хоть и любит рас­ пекать направо и налево и из револьвера пострелива­ ет, а никак не забудет, что ждет его в городе еще пу­ ще грозное начальство, и пособлял с забвением. В евг- рафовском доме содержалась специальная комната, где день и ночь змеино шипели три-четыре логушка. Достался по наследству от контрреволюционного хо­ зяина и чан со змеевиком. Но пламенное сердце Лу­ кича не лежало к хозяйственной работе — для этого- то и понадобилась ему «секлетарша». «Женская ру­ ка,— рассуждал он,— Катюшка девка пришлая, род­ ного корню нету, сор из дома далеко не унесет, а при случае и застращать легко». «Секлетарша» оказалась смышленной. Научилась варить медовуху и обычную брагу на хмелю, да такой первач гнала, что уполномоченные с непривычки аж глаза выкатывали да имали воздух ртами, как щуки на песке. Опять же компанию умела поддержать: так- то песней душу вывернет, что начальство только зуба­ ми скырнячит да исходит слезой. Одного до ^ того раззадорила, что было застрелился от сердечной тос­ ки, да Господь миловал, не допустил беды — пуля го­ лову облетела, только и делов, что оглох комиссар на одно ухо. После смерти Лукича Катюша вернулась к Бысо- вым, но возрожденному винокурению не было сужде­ но заглохнуть... Этот уполномоченный был маленький, бледный, со слабой грудью — и злой. Пили наравне. Ганьку давно уж позывало на песню, а уполномоченный только бле­ днел да пуще того злился. И, что ни скажи - 7 - все по­ перечит! Ганька прибег было к безотказному ору­ жию: лести. — Дер-рмо! — даже по столу стукнул капризный начальник.— Дермо я и скот! И не сумел сдержать ухмылку Ганя.