Сибирские огни, 1993, № 1-2

«Дитцухо доцан, онсапо стацяло»,— повторил в се­ бе Ваня, стараясь не забыть. Федя поднялся и было видно, что у него все болит и ноет, но он позволил се­ бе только слегка поморщиться и, как всегда прямой, подтянутый, небрежно плывущей походкой направил­ ся со двора дробить камни. «Онсапо стацяло»,— «Ухо­ дить надо, опасно стало»,— расшифровал Ваня. — Жабецать надуцамали? — Никогда не подслушивай стацярших! — при­ крикнула Катюша. И как будто солнышко закатилось для Ивана. То есть так же изнеженно играл сверкающей чешуей ря­ би Енисей, так же сочно зеленел остров на середине реки, так же весело барахтались в реке ребятишки, но все это было само по себе, отдельно От его жизни. Кстати, кто-то из пацанов бессовестно пытал подне­ вольное эхо: «Кому не спится в ночь глухую?» И Ва­ ня с грустью узнал в шалуне сынка учительшй. «Опа­ сно стало». Мать это только обрадует. Содержать квартирантов нелегко. Обобществленный труд цели­ ком предназначался светлому будущему, которое должно взойти еще только через пятнадцать лет, то есть не раньше тридцать седьмого. Когда Катя под­ несла очередной неподъемный валун, Ваня, спеша пе­ рехватить, накрыл ее руки, и они осторожно положили камень. — ,Правда, што ли? — спросил он шепотом и из-за адского грохота ничего невозможно было расслышать, но она поняла по губам. — Вечером поговорим. И он тоже понял и в радостном смущении улыб­ нулся и кивнул. Й уже не верилось, что она взаправ­ ду может уйти. Опять принялся крушить камни для дороги в светлые тридцать седьмые годы, а в сердце бодрой песней выпевалось радостное слово надежды: «Вечером поговорим». И даже некоторое время ста­ рался не замечать Катюшу, потому что — «вечером!» Ему боязно было разменять ожидающий праздник ве­ чера радостью обычного общения. Ему необходима была эта игра в разлуку, как будто только с наступ­ лением сумерек он мог опять увидеть ее и обо всем поговорить. Но Катя, не зная об этой выдуманной им игре, подносила камни, что-то спрашивала, стучала в плечо — и невозможно было ее не замечать. — Никуда я с тобой не пойду!