Сибирские огни, 1992, № 5-6

женности страстям и неумению бороться с ними. «Лю­ бовь» — это слово имеет, к сожалению, много значе­ ний, начиная от жертвенной любви Христа к челове­ ческому роду, до чисто физиологического понятия языческой древности и наиболее развращенных из современных материалистов. Поэтому если в юноше или девушке, как говорят, проявилась «любовь»», то надо хорошо разобрать: ка­ ковы основы этой «любви»? Когда маг Киприан (впоследствии святитель Кип- риан Карфагенский, нам. 31 авг.) навел бесовские ча­ ры на св. Юстину и она почувствовала влечение к беспутному юноше Аглаиду, то можно ли сказать, что в ней проснулась «любовь»? Или, когда девушка знат­ ных и благочестивых родителей (см. житие св. Васи­ лия Великого, Пам. 1 янв.) под влиянием волхований потребовала выдать себя за раба, — это также была «любовь»? И хотя заманчиво звучат слова «брак по любви», но в жизни чаще всего эта «любовь» являет­ ся низменным, чувственным влечением, неразборчи­ вым в своих объектах, далеким от глубины чувства с общностью мировоззрения, интересов, взглядов и стремлений. Часто подобные «влечения» бывают вследствие неразумения родителей, обильно питающих юношей и девушек мясом, толкающих их на соблаз­ нительные спектакли, позволяющих им читать лите­ ратуру, граничащую с порнографией, и не заботящих­ ся о их духовном воспитании и развитии в них воз­ держания. В результате такого воспитания молодежь бывает не в силах бороться с плотью, и первый случайный объект вызывает так называемое чувство «любви». И это бывает слепая любовь, т. к. затуманенный страстью взгляд не видит уже ясно, не разбирает сущ­ ности того, кого выбирает. Таких случаев много опи­ сано в литературе. Одним из них является любовь На­ таши Ростовой к пустому красавцу Анатолю в романе «Война и мир» Л. Толстого. Совершенно очевидно, на­ сколько несчастлива была бы Наташа, если бы состо­ ялся ее брак с Анатолем. Л. Толстой здесь нарисовал типичную картину, очевидно много раз повторявшую­ ся в жизни перед его глазами. Отсюда понятно, почему старец Иларион Оптин- ский не одобрял браков по страсти. Как он говорил, «когда страсти утихнут — любовь может исчезнуть».