Сибирские огни, 1992, № 2

волновало больше, это Шло от душевного состояний, которое нынче после исчезновения человека божьего, совсем не походило на прежнее. От странника оста­ лось смущение, что, постепенно завладевая им, скоро сделалось тревогой, теперь она жила в нем, но не под­ чинялась ему, не зависела от его воли, властная едва ли не над всем миром. Это точно бы приподымало его над жизнью, которой прежде жил, и оказалась она так мала, так незначительна в сравнении с тем, что о ней думал... Тяжко сознавать свою малость, что легко сминаема и уничтожаема, точно пыль, уно­ симая ветром. Но и поделать с этим ничего нельзя, словно бы кто-то намеренно выстраивал все так, чтоб генерал ощутил себя ничтожной малостью перед все­ ленной, перед миром, в котором ему скоро быть. Рань­ ше полагал, что сумеет выкарабкаться и одолеет бо­ лезнь, но вот теперь понял, что не одолеет, и скоро предстанет пред творцом... Не в бреду, не в душевной колготе, вызванной близостью смерти, а совершенно осознанно генерал пришел к убеждению, что все для него кончено, и попервости иоиугался, но не смерти, а той малости, что сделана им в жизни. Странно, ма­ лость виделась не в военных делах, а в чем-то еще, в каких-то незначительных проявлениях его воли, о чем и не вспомнил бы сроду, находясь в полном здра­ вии, а вот нынче лишь это и хотел бы знать, и все искал в себе, искал... И был чрезвычайно доволен, когда видел слабого и немопщого, тот тянул к нему рз^га, худые, желтые, и ’ обретал поддержку. А то вдруг чудилось, будто он в Ижевске среди заводского люда, люд взирает на него с благодарностью. Генера­ лу кажется, что он как-то отблагодарил рабочих за любовь к нему. Но отчего-то не может вспомнить, как все было, и, понимая, что так и станет мучиться, по­ ка не поймет тщеты собственных усилий, намеренно отодвигает это событие в сторону и старается отыс­ кать в себе другое, и отыскивает, и радуется, о.щуща* ет на сердце словно бы не ему принадлежащее: неж­ ность вперемешку с прустью. Это оказывается так вол­ нующе, что, если бы смог, заплакал бы, уже ничего не требуя от людей и ничего не стремясь доказать. Ах, Господи, если бы так было!.. Но тут же мысленно сказал, что, если бы даже так было, ничего не поме­ нялось бы, всю свою недолгую жизнь он принадлежал не себе, а обстоятельствам, которые сделали из него то, что сделали... Вдруг вспомнил, как посылал вызов