Сибирские огни, 1992, № 2

— А я, поди, худо выгляжу? И усЬт у мейя серые и вислые, а руки тонкие, совсем износились. Эк-ка же!.. Вздыхая, начинал говорить о руках, о том, как подчас неловко бывало, вдруг да и обращали внима­ ние на их неказистость, словно бы он не шахтер, что этими внешне слабыми руками рубал уголек, а чело­ век, сроду не знавший черную работу. И тогда он вынужден был подолгу доказывать обратившему на него внимание, что все не так, и он чистой воды ра­ ботный, а не какой-то там еще. И, если тот сомневал­ ся, старался показать, чего стоят его маленькие ру­ ки... — И показывал... А что? Комиссар выпростал изшод шинели руки, непри­ ятное почудилось меж пальцев, темное, синее, глубо­ кое, как бездна, пальцы хватаются за эту бездну, точ­ но норовя удержаться на поьверхности, не очутиться там, в глубине, но бессильны что-либо сделать, нету в них прежней ловкости и умения. Он спрятал руки под шинель, получилось это не­ ловко, с таким напряжением в лице, что комдив не­ вольно опустил глаза, едва ли не физически страдая за комиссара. Тот заметил и виновато улыбнулся, хо­ тел сказать что-то, но вдруг подумал, что все мелко и ничтожно в сравнении с тем, что ожидает его в бли­ жайшее время, и надо думать об этом, и хорошенько подготовиться. Закрыл глаза, силясь представить, что ожидает после смерти, но представить не мог, в голо­ ве было другое, имеющее отношение не к нему, мерт­ вому, а к нему, живому. Он открыл глаза, припоми­ ная, и тут на сердце так сдавило, что уж не вырвать­ ся, а спустя немного в голове тоже сдавило и все жившее в нем до этой минуты своею, особенною жизнью словно бы отодвинулось и не признать сразу, что есть что, твое ли, нет ли?.. Такое ощущение, что потерялся посреди большого мира, и уж не помнил, откуда он и зачем?.. Комиссар не знал, что умирает, не знал этого и комдив, хотя врач уже давно сказал про это и теперь в сущности ничего не делал, чтоб облегчить мучения больного, считал, не в его силах, лишь изредка накло­ нялся над умирающим, утирал со лба пот иль поправ­ лял подушку с тою грубоватостью, что присуща боль­ шинству врачей-мужчин и предполагает сокрытие ду­ шевной ласковости, точно им совестно распахиваться