Сибирские огни, 1992, № 2

случае и была чужда ему как раз 6 сйлу 4-ого, ЧФо йё отдел.яла от других, напротив, делала пешкой в одном ряду со всеми. .— Я не желаю... — говорил. — Не желаю... Я есть я, и ни с кем меня не спутаешь. Но что-то тут не связывалось, точно бы и в дан­ ном случае говорил не за себя, а за многих, о ком йе имел понятия, но кто кончил так же, как и он... Странно, до того часа, когда возьмет пистолет и при­ жмет к виску и почувствует дрогнувшей кожею холод вороненой стали и удивится, точно бы ожидал чего-то другого, но что тут могло быть еще, кроме холода?..— оставался не один день, а он уже словно бы принад­ лежал той силе, которая существует в мертвенной си­ неве, как что-то сияющее, неземное... Он испытывал чувство вины перед людьми. Со вре­ менем оно точно снежный ком, пущенный с горы, де­ лалось все больше, пока не стало невыносимо огром­ ным и уж не умешалось в душе, захватывало окру­ жающее пространство, и всякий, кто оказывался в пространстве, замечал это чувство и тяготился им. Наверное, и комдив тяготился... Гринин говорил с комдивом о своей тревоге, и тот посочувствовал ему, но принять чужое понимание не захотел. Впрочем, при случае не отказался бы и себя считать виновным в смерти людей, однако, и в этом все дело, еще и обстоятельства, над которыми не вла­ стен. Была, была разница меж комдивом и Грининым, эта разница болезненно сознавалась ими, все ж ком­ див переживал спокойнее, понимая ее как бы привне­ сенной обстоятельствами, а вот Гринин, в конце кон­ цов, пришел к убеждению, что его вина больше, чем любая другая. Не просто было смириться с этим, но он смирился и через какое-то время мысль о само­ убийстве уже не виделась недоброю, а как раз такою, что не принять ее сделалось нельзя. Он мог бы по­ гибнуть в бою, намеренно очутившись в опасном мес­ те, но погибнуть, следуя теперешнему его сужде­ нию, значило бы не наказать себя, а стать одним из многих. Он же стремился наказать, и это могло быть достижимо лишь с помощью самоубийства, что всегда являлось среди русского народа неуважаемым делом, а уж на войне — в особенности... Но, оконча­ тельно приняв мысль о необходимости именно само­ убийства, он день-другой медлил, словно бы ожидая