Сибирские огни, 1992, № 2

дающем пространстве появился слабый, никому не нужный дух, он не умел найти успокоения и с тоской вспоминал то время, когда жил в теле, что было бого­ подобно. В конце концов, случилось так, что, потеряв власть над собой, он начал искать свою плоть. Он по сей день ищет ее и все не найдет. Сказано: ищи Бога в себе, да отыщешь свет его... Терновой оглянулся, но никого не увидел, лишь черные метины на льдистом насте, стало неприятно, захотелось вернуться в часть, но он одолел неладное и поехал дальше. Небо, в густых темных облаках, низ­ ко^ зависало над головой и вызывало на сердце беспо­ койство, точно бы и небо непрочно и не сегодня, так завтра упадет на людей и уж не найдешь среди них ни одного живого, и тогда будет голая холодна» зем­ ля на тысячи верст. Терновой ошущал на себе давя­ щее что-то, большое и сильное, исходящее от вечерне­ го, начавшего загустевать неба, пытался избавиться от этого давления, то погоняя лошадь, то намеренно стараясь думать о далеком и призрачном, лишь бы за­ быть про тяжелое небо, зависшее над головой и вызы­ вающее в нем чувство одинокости и покинутости по­ среди снежного неживого пространства, но так и не мог избавиться от давления, ехал со все возрастаю­ щим ощушением тяжести в теле. Однажды увидел на льду посреди черных метин страшно изможденную, просвечивающую от худобы, уже потерявшую масть, бывшею прежде не то карею, не то гнедою, с покорно опущенной мордой, с привязанными к спине торока­ ми, ни на что уже не обращающую внимания, тихую и покорную лошадь. Терновой подъехал поближе и, не слеза» с седла, заглянул в черные, из тугой сверз- шейся свиной кожи длинные, тяжело обвисшие торо­ ка и сейчас же побледнел, отшатнулся — сидели в тех тороках, тесно прижавшись друг к другу, по два человека в каждом, малые дети, и были они неживые, с бледными, заострившимися лицами, тускло, все ж с каким-то нездешним вниманием в отталкивающе боль­ ших, льдисто остуженных глазах смотрели на низкое небо, точно бы хотели понять о чем-то, но понять не могли, принадлежа уже другому миру. Терновой понукнул лошадь, стремясь побыстрее отъехать, но та заупрямилась и не сразу отошла от товарки, словно бы испытывая к ней жалость и дога­ дываясь, что стоит отойти, как эта, потерявшая масть 38