Сибирские огни, 1992, № 2

мя, когда закончится война и на сердце станет не так сурово. Он и теперь сумел бы одолеть вспыхнувшее ярко воспоминание, но не захотел, сказал: — А что, не имею права побыть наедине с собою?.. И сейчас же мысленно увидел матушку на отчем подворье, рядом с нею бабку Параскеиху, годков-то соседушке за девяносто, а жива-здоровенька и улы­ бается утру ли ясному, зорьке ли вечерней, в нарож­ дающемся зрит диковинное, радостное, божьей твари во благо... Спрашивала матушка у Параскеихи: — Где Мишенька-то наш, жив ли, иль сложил буй­ ку головушку во бурьянах посреди чужих степей?.. Отвечала Параскеиха: — Ой ли, матушка, жив ясной сокол, кровиночка твоя. Вот солнышко обойдет землю еще разочек, и прилетит сокол, кровиночка твоя. Ты верь, матушка! Верь!.. Терновой вздохнул, точно бы наяву увидел доро­ гих сердцу людей, но нет, далеко до отчего, низкого, с худой огорожей, на серой усылке подле пруда, загни­ вающего дворянского дома и уж не отыскать туда до­ роженьки, другой путь у него, муками людскими да кровью меченный. Упал на луку седла и заплакал горькими, не облегчающими душу слезами, а когда очнулся, подумал про то, давнее, слышанное им в ма­ лые лета свои: Сказал человек, встретив Господа Вога: — А скажи-ка, Воже, богоподобен ли я?.. — Да, конечно, — отвечал Вог. — Ить я сотворил тебя по образу своему. — Отчего же тогда ты вечен, а я смертен? — не поверил человек. — Я хочу стать таким же, как и ты, вечным. — Но я не могу исполнить твоего желания, — от­ вечал Вог. — Все, что угодно, только не это. — Но ты ж Господь Вог, и ты всесилен! — в гневе воскликнул человек и ушел. Он жил еще долго и все думал о разговоре с Вогом, и обида на всевышнего не угасала. А потом приспело время помирать, и человек велел после смерти сжечь свое тело. — Может, обратившись в пламя, я достигну пре­ делов возможного и сделаюсь вечен?.. Он умер, и люди исполнили то, о чем он просил... И не стало сильного человека, зато в холодном мер-