Сибирские огни, 1992, № 2

вом одеянии, и так хотелось спрыгнуть с кошевы и побежать рядом, но что-то удерживало. Уж потом уз­ нал, отчего это... Мужичков приметил на Торжке, сте­ пенные, бравые, с рыжими бородами, прогуливались по Торжку, приценивались неторопливо, следом за ними брел пацаненок, тоже из деревни, и все делал так же, как и старшие: спрашивал про то же у торго­ вого люда, вздыхал ли, и степенство в нем такое же, это и удивило Ефимку, смутило, долго еще не мог за­ быть пацаненка, порой и в себе искал схожее, бывало, и углядывал, и тогда радовался. Отец не любил дерев­ ню и мужика не любил. И, может, назло ему, сурово­ му, мастаку изгаляться над маменькою. Ефимка, де­ ревню не знавший ковсе, тянулся к ней сердцем, од­ нако ему так и не довелось понять ее, началась война, и его забросило к красноармейцам. Но о деревне и нынче помышлял, очутившись на крестьянском по­ дворье, с винтовкою на плече, чужеватый для всего, что окружало, с интересом присматривался к дере­ венским людям, вострился потолковать с ними за жизнь. Странно, что земля в розовом одеянии. Сухов шел с Петровичем по таежной дороге и видел, что в розо­ вом, и другое, отрешившись от ближнего, мысленно видел, будто он нынче далеко отсюда и ни про что те­ перешнее и не помнил: ни про муки людские, ни про все, что повстречал в пути и что сдвинуло с привыч­ ного душевного настроя, когда ни в чем не сомнева­ ешься и все ясно до малости. Да, нынче он далеко от­ сюда, и люди вокруг другие, незнамые, но так понача­ лу думал, что незнамые, но лишь начал говорить с ними, как сразу же понял, что это не так, и в прежние годы тянулся к ним, и вот теперь встретился, и сладко на сердце, и томительно: му чала-таки опаска, что как не захотят узнать, откуда он, из какого далека... Но пронесло, люди о дивном заговорили, о радостном, от этого на сердце свет, чудно, когда люди ушли, и он остался один, не в силах ничего вспомнить, хотя про­ должало давать о себе знать ощущение дивного и ра­ достного, такого, чего в теперешней жизни не най­ дешь. — Вот и ладно, вот и хорошо... Ефим вздохнул и со смущением посмотрел на Пет­ ровича, не сообразив, чьи это слова, а потом удивился: Петрович говорил о том же, о чем и он думал. У Ефи