Сибирские огни, 1992, № 2

Ты чего скис?.. — подойдя, спросил Петрович, раздвигая в улыбке большой красный рот, чуть при­ крытый толстыми рыжими усами. — Погуляем?.. Ефим вздохнул, но постеснялся сказать, что устал, да и тянет теперь побыть одному, и повернул обрат< но, потянулся следом за Петровичем по узкой дере­ венской улочке, которая не в пример тому, что твори­ лось тут час назад, была пустьшна и скучна. Они шли по лесу, держась давно не езженной ко­ леи, бог весть в какую пору заброшенной дороги, но Ефим упрямо не желал бы думать так, все-то чуди­ лось, стоило на секунду-другую закрыть глаза, что ползут по дороге крестьянские возки, а на одном из них он, молоденький, розовощекий, с ямочками на щеках... сидит на возке, погоняет лошадь, уросливая попалась, неровно идет, все с толчками да с дергань­ ем, то вдруг замедлит шаг иль, наоборот, заспешит, а догнав ближайший возок, начнет хитрить, норовя вывернуть сани из колеи, чтоб обойти тот возок... Сро­ ду ничего подобного не случалось с Ефимом, не езжи­ вал он по заледеневшей колее, с утра до ночи — дав­ но ль минуло то время?.. — пропадая на заводе. Но, может, потому и мелькало в мыслях такое, что об­ рыдло все и другое притягивало, дивное, нездешнее?.. К тому ж давняя, с малолетства еше, привычка у Ефима: видеть то, чего не было с ним, но о чем думал и тайно надеялся, что повстречает и это. Жил в по­ селке с маменькой и отцом, про которого и последний забулдыга доброго слова не скажет, с сестренкой-ка- лекою: ножки у нее худые, тельца не держат... Во вся­ кую пору они рядом, еще дружки-приятели, да не их мысленно наблюдал Ефим, оставаясь в редкие минуты один, а тех, кто не водил с ним знакомства, но кого встречал на Торжке: сидели в кошеве двое, свесив но­ ги в ичигах, с ехидством смотрели на торговый люд и на тех, кто толкался у кошевы в рваных портах и стертых башмаках на босу ногу, а спустя немного, молодые да сильные, вдруг крикнули, лошадь сорва­ лась с места, понесла... Ефимка едва успел отпрыгнуть в сторону, потом долго стоял и смотрел на снежное облачко, что с каждой минутой уменьшалось, и взды­ хал, воображая себя не на опостылевшем торжке, где каждый камушек на прибитой тысячами ног земле знаком сызмала, а в кошеве, которую тащила по про­ селку добрая саврасая лошадь. Вокруг земля в розо