Сибирские огни, 1992, № 2

друзей. Речь не о том, кто хуже, кто лучше. Если кто-нибудь тай поймет меня, тех прошу не беспокоиться. Мои предложения о счастье нашем, наших детей и их потомков, об изменении уголов­ ных горизонтов системы, от которой оно зависит, которая вплот­ ную касается почти каждого из нас, и, выражаясь языком осуж ­ денных, мы можем понимать, что все «повязаны» старой уголовной нормой. В ее путах ни всем вместе, ни каждому отдельно далеко ни «от сумы», ни «от тюрьмы» не уйти. Зная, что в одиночку переменить условия жизни не удастся (си­ стема сопротивляется и ломает титанов), обращаюсь к обществен­ ности, ко всему миру; — Давайте во имя мира в стране соединим наши голоса в один голос и без страха и упрека призовем Государство к гуманизму в уголовной политике. Д а будет мир1 Никто не хочет платить деньги за охрану, которая не охраняет, за защиту, которая не защищает. Органы внутренних дел в СССР сформировались в эпоху классо­ вой борьбы и поэтому ориентированы всем своим существом и оружием против врага, которого никогда не было в дефиците, так как госаппарат сам производил его путем законодательного огра­ ничения рамок свобод то одних, то других слоев населения. В та­ ком политическом режиме всегда было легко демонстрировать сильно напряженную работу. Она и была таковой. Ведь сколько людей пришлось перемолоть ежово-бериевской мясорубке! Эта машина крутится, зарабатывая премиальные, до сих пор. Во сколько обходятся СССР органы внутренних дел и внутрен­ ние войска? А если бы эти деньги обернулись на народ, в те места, где пре­ ступниками становятся совсем далекие от преступлений мальчиш­ ки и девчонки? Ведь преступниками не рождаются. Социальную систему, допускающую криминализацию •детей, не назовешь совсем здоровой. Гнилость ситуации в том, что сегодня мы при здравом уме и в полном сознании вынуждены говорить: вот столько рож ­ денных в этом году в нашем городе девочек и мальчиков мы под­ готовим в-преступники, потом усовершенствуем их в «университе­ тах» колоний и столько-то потом расстреляем, а стольких-то оста­ вим на страх нам и нашим детям. Почему органами внутренних дел называются органы, которые занимаются не внутренними делами, а следственными и каратель­ ными делами? Наверное, потому, что, когда нам гуманисты из-за рубежа указывают на нашу бесчеловечность в обращении с наши­ ми же гражданами, оказавшимися вне гражданского закона, мы, напыжившись, отвечаем: «Не суйтесь к нам с советами. Это наши внутренние дела». Хотя нынче, при современных средствах комму­ никации, советская преступность (чувствуете, как гордо звучит!) успешно проникает в развитые страны с иными социально-эконо­ мическими укладами и приживается быстрее, чем в наших землях приживается передовая зарубежная технология. А криминальные наши дела уже, отнюдь, не внутренние, но... Известно, что американские матери уже плачут по своим де­ тям, убитым злодеями, воспитанными в советских казематах. Так за что мы платим деньги МВД? Станет ли жизнь хуже, если однажды народ скажет, что такие органы нам не нужны? Конечно, ситуация гипотетическая, но есть примеры, хотя бы... когда без вмешательства ОВД бастующие горняки контролировали криминальную ситуацию и не допустили преступных проявлений.