Сибирские огни, 1992, № 2

истинно православными. Кстати, среди простого народа это и имеет место. И я думаю, что они более счастливые люди, чем мы, приоб­ ретающие что-то в великих борениях и часто очень многое при этом теряющие. Поэтому такое православие наше бывает ущербным, не­ полноценным, а у простой крестьянки оно намного чище и совер­ шенней. М. Щ. Как бы в продолжение, а если точнее, в дополнение к раз* мышлениям А. И. Осипова, состоялся на съезде разговор о том, как приходят в Церковь наши современники. Своим опытом духовных исканий поделились владыка Тихон и о. Софроний, гости из Аргенти­ ны Дмитрий и Светлана Беликовы. Каждый из этих искренних и ду­ шевных рассказов заслуживает внимания, но и среди них особой пронзительностью и необычностью выделяется рассказ отца Михаила (Капранова) из Барнаула. Мне кажется, что в нем, как в капле во­ ды, отразились многие искания и даж е метания нашей интеллигенции, которая по наитию, со срывами и ошибками, заплачивая порой вы­ сокую и трагичную цену, прорывалась к Истине. Самое же удиви­ тельное в том, что эта часть интеллигенции, уже в наше время, по­ вторила путь, пройденный до нее частью же русской интеллигенции в конце прошлого начале нынешнего веков. А именно; от марксизма — к православию. Об этом говорил и писал отец Сергий Булгаков («Карл Маркс, как религиозный тип»), Михаил Пришвин, да и мно­ гие другие... — теперь об этом, при желании, всегда можно прочи­ тать. , Послушаем же нашего современника. Отец Михаил (Капранов) Опыт жизни духовной, жизни православной всегда очень сложен. Для меня он избирался среди многих путей. Родился я в православ­ ной семье, но, как говорит народная мудрость, родители мои были такими православными, которые на вопрос: «как часто вы посещаете храм?» отвечали: «часто, как ни придем, все «Христос воскресе» по­ ют». Иконы в доме были, но были где-то спрятаны, далеко, втайне. Поэтому видеть, познать ценность православия представляло нема­ лую сложность психологически и физически даже. Детские воспоми­ нания у меня связаны во многом с посещением храма: толкотня, суе­ та, воздух тяжелый, я даж е терял сознание. Единственное светлое воспоминание: мы идем из храма, мама нас ведет, и я теряю на мо­ стике через ручей туфельку. А храм представлялся как что-то тяже­ лое, трудное — до сих пор это остается для меня загадкой. Понадо­ бились годы учебы, годы участия в политических акциях, что­ бы осмыслить свое личное духовное состояние и общее духовное со­ стояние Отечества. Я прошел, как и большинство моих сверстников, и пионерскую, и комсомольскую организации, то есть был как все. Учился в Нижегородском университете имени Лобачевского, а затем —■в академии имени Раевского. Напротив основного корпуса уни­ верситета находилась тюрьма, начальником которой был некий Раев­ ский. Студенты шутили: «Сначала мы заканчиваем университет Л о­ бачевского, а квалификацию повышаем в академии Раевского». В шутке этой была доля правды. Когда я действительно попал в эту «академию», то из окна камеры мог увидеть родной университет. В это странное и страшное перемещение вместилось все: и боль, и тра­ гедия, и мука, но, как ни странно, засиял и свет.