Сибирские огни, 1992, № 2

— Да... да... — сказал комдив и пошел к лоша­ денке, что терлась мордой о дерево, слабый и уже чуждый всему живому. А ночью пожаловали из особого отдела армии, не­ долго говорили с ним, велели собираться... Он сделал, что требовали, и уехал, ни с кем не попрощавшись и не поглядев в ту сторону, где стоял Петрович... 32 Небо было синее и ясное, удивительно чистое, без единого облачка, такое, какого давно не видели, едва ли не с того дня, когда уходили из старого сибирско­ го города, на короткое время сделавшегося столицей русского демократического государства. Тогда небо было точно такое же, и это приняли в войске, поки­ дающем столицу, за добрый знак. Но за время отступ­ ления надежда начала покидать людей, точно бы ока­ залась несродной с тем знаком. И офицеры постара­ лись позабыть о ней, впрочем, изредка с горьким со­ жалением вспоминали про нее, не сотворенную. Так, как бы налегке, отрешивишсь от нее, спокойнее вос­ принимались напасти — непременное условие поход­ ного существования. Если бы не это, почти бездум­ ное, вполне противное человеческому естеству отно­ шение к жизни, ненадолго хватило бы солдат, соб­ ственное существование для них обернулось бы муче­ нием и едва ли были бы пройдены те тысячи верст, что нынче пройдены вопреки здравому смыслу и во­ инскому разумению. Все предписывало скорую гибель белому войску, очутившемуся в сущности на враже­ ской территории, в огненном кольце, разорвать кото­ рое казалось невозможным. Но кольцо разорвали и, как нынче представлялось Ивану Дымову и Антону Коромыслову, разорвали не потому, что всеми без ис­ ключения в войске проявлены решимость и дерзость, а потому, что ничего другого не оставалось тем, кто в войске, и в немалой степени тем, кто в обозе, и тоже настроен решительно и не желал помирать. Ни Дымов, ни Коромыслов не умели сказать, что они думали, но могли чувствовать таинственность, что исходила от движения войсковых колонн, и ди­ виться, и радоваться. И они нынче пользовались этой возможностью, благо, порою им, прячущимся по глу­ хим таежным местам, ничего не оставалось, как ду- 102