Сибирские огни, 1992, № 1

Но те, двое, кого среди яростного забытья соеди­ нил крик, уже позабыли об убийстве и, стоя друг подле друга, говорили громко: — Батя!.. — Сынок!.. Петька!.. Сукин сын!.. Один из них, совсем еще юный, был тощ и нескла­ ден, длинная красноармейская шинель висела на нем мешковато, делала смешным и трогательно неправ- дашним посреди всего, что происходило вокруг, он точно бы случайно, по чьей-то недоброй прихоти, а может, и по собственному неразумению натянул чу­ жую шинель и теперь растерялся и не знал, как быть с нею, а про то, что можно скинуть и вернуть хозяи­ ну, запамятовал начисто. Другой же, постарше, с длинною, рыжею, кучерявою бородою, в ондатровой шапке и в коротком, изодранном спереди, сером по­ лушубке, тоже не выглядел воителем, скорее охотни­ ком, привыкшим к одиночеству и мало сведущим в жестоких страстях и по ошибке забредшим на место кровавого побоища и теперь не знающим, как вы­ браться отсюда. Эти двое, несмотря на внешнюю непохожесть, бы­ ли одно целое, это виделось не только в их глазах, одинаково больших, построжалых, не только в том, что было в них фамильного, от деда и прадеда, а еще в смущении, с которым смотрели друг на друга, словно бы всяк про себя говоря: — Тоже мне... вояка! Они наперебой спрашивали о близких, обо всем, что волновало, но лишь спрашивали, а ответить не стремились, понимали, это нынче и ненадобно, на­ добно что-то другое... Они стояли на красной земле до тех пор, пока не подбежал взводный с большой яркою звездою на ры­ жей шапке и не закричал, ткнув штыком в серый по­ лушубок, чуть пониже левой лопатки: — Ты чего, мать вашу... Петька! Матерый мужик, словно бы не соглашаясь, дер­ нул головою, повернув ее в сторону убегающего взводного, и мешковато завалился на бок. Молодой красноармеец не понял, что случилось, нагнулся, взял отца за плечи, притянул к себе: — Ты чего, батька? чего?.. — удивляясь тому, что отец не отвечает, и глаза у него тусклые, ^ незря­ чие. Но, может, и не так, и он, повидав на войне, все