Сибирские огни, 1992, № 1

людьми, идущими за нею. Кажется, адмирал не пони­ мал этого. С самого начала, выступив с манифестом, поставил себя над белым движением, на удивление неоднородным, когда каждый прапорщик уверен, что лишь ему под силу быть военным вождем, от воли которого зависит судьба России. Одни считали адми­ рала чересчур демократичным, другие, напротив, чуть ли не приверженцем монархических устоев, но те и другие одинаково видели его неспособность предпринять энергичное, решительное. Все ж и те, и другие хотели бы перетянуть Правителя на свою сто­ рону, упрямо идя к своей цели, ни с чем не считаясь и ничем не брезгуя. Именно этим можно объяснить события, имевшие место 22 декабря 1919 года. Тогда большевистски настроенные солдаты предприняли попытку освободить из тюрьмы политических заклю­ ченных. А на следующий день казаки ворвались в тюрьму и перебили тех, кто там еще находился, вклю­ чая социалистов-революционеров и уголовников, всех, кто не пожелал уйти прошлой ночью. Заодно рас­ стреляли и солдат, охранявших тюрьму. А потом ка­ заки вышли на улицы города, и ловили заподозрен­ ных, и свозили на берег Иртыша. Их жертвою оказал­ ся член бывшего правительства Моисеенко, его долго пытали, стремясь узнать, где спрятана партийная кас­ са социалистов-революционеров. В тот день погибло 1500 человек. Адмирал услышал об этом через неделю и был подавлен, кричал : — Оставьте меня в покое!.. Но он так и не понял: для чего была предпринята эта, на крови и муках людских, акция?.. Зато гене- рал^ когда услышал, что произошло в Омске, дога­ дался, что акция есть попытка «повязать» адмирала вполне в духе восточной традиции кровью убитых. Генерал ехал чуть сзади Верховного, и постепенно жалость, которую испытывал к нему, сменялась раз­ дражением, и, когда были на высоком, в черных, слегка припорошеных первым снегом изгибах, спада­ ющих к реке, берегу Иртыша, сказал: — Вот здесь. Ваше Превосходительство,' расстре­ ляли всех, кто не пожелал или не сумел спрятаться после той злополучной ночи. ^ Он сказал и почувствовал, как Верховный на­ сторожился, когда же поднял голову и увидел Пра