Сибирские огни, 1992, № 1

не на его стороне. И потому ничего не предпринял, когда в один из приездов на фронт адмирал привез Георгиевское знамя и подарил рабочим частям, а по­ том долго говорил о жертвенности во имя свободы. Он говорил вяло и заученно, и в частях скучали, но адмирал словно бы не замечал, было такое чувство, что слова, произносимые им, и то, что нынче в душе у него, — не имеют между собой обшего, есть отдель­ но сугцествующее друг от друга, хотя это, конечно же, не так, и генерал знал, что не так, просто Вер­ ховный не умел выразить всего, что на сердце, но ча­ ще и не стремился, полагая, что люди и без того пой­ мут и сделают, как он скажет... Наверное, не будь этого упорства, кое-что могло бы сложиться иначе. Впрочем, теперь он сомневается: было бы по-другому, нет ли?.. И так ли уж многое решает личность, стоя- ш,ая во главе движения? В частности, белого движе­ ния?.. Белое движение нашло свою идею в жертвен­ ности во имя свободы, но свободы абстрактной, ве опирающейся ни на что реальное, а значит, с самого начала бывшей обреченною на погибель. Странно, чувствовал ли он это раньше?.. Пожалуй, чувствовал, но находил в себе силы подавить растерянность и меньше думать о том, к чему, в конце концов, приве­ дет борьба. И это для него, 27-летнего генерала, в сущности, было не так уж и трудно. Он испытывал удовлетворение от самой борьбы, от сознания, что в борьбе не последний... — Так что же, генерал, мы не удержим город?..— снова спросил адмирал, но уже спокойнее, чем преж­ де. — Это конец, как я понимаю? Правитель помедлил, стал говорить, что одни, в частности генерал Сахаров, предлагают организовать оборону в районе Новониколаевска, чтобы потом, со­ брав силы, перейти в контрнаступление, ударив в стык большевистских дивизий, а другие, в их числе генерал Циттерихс, и вовсе за то, чтобы распустить воинские части и начать партизанскую войну. — Но мне такое не по душе, — сказал адмирал. — Мне тоже. Ваше Превосходительство, — с лег­ кою досадою произнес генерал. — Что же вы предлагаете? — Отступать... — Ну что ж, пусть будет так, — устало сказал адмирал. — Я иду с вами...