Сибирские огни, 1992, № 1

«Валя* вскидывается. Видно, что пугается всерьез. — Я вам правду говорю! — словно жалуясь им же на них же, говорит она. — Я приехал, — возмущаясь, продолжает Глухарь о чем-то им всем общеизвестном, — там цветочки еще лежали. В час вы бомбану- ли, а в два похороны были. — Я ничего не брала, — быстро, страстно уверяет Валентина. Брал Генка, Сенька и Борька. Я их потом на рынке видела. На­ чальник! Начальник! Вот поверьте мне, я правду говорю. Начальник! Начальник! Ты уже задержалась. Валя, — талдычит свое «начальник», то есть Глухарь, — по тебе... Валентина словно призадумывается и немного погодя совершенно соглашается с ним, с Глухарем, что да, дескать, жить надо бы совсем не так. Вот и отец тоже ее сегодня ругал — развивает она эту Глу­ хареву мысль, ну че ты, говорит, маешься там у себя, Валентина, ты иди лучше ко мне, говорит. Лучше ящики будешь сколачивать. А я, приглядевшись, замечаю, у нее, у бедолаги этой Валентины, тоже, как и у Глухаря, на безымянном пальце перстенек. Только ру­ ки у нее не белые, как у него, а черно-красные и тоже, как лицо, чуть не сплошь в ссадинах и кровяных корочках. Речь идет о юбке, о красных нитках, об утюге. Юбку, ло словам Валентины, подарил ей «который у вас работа­ ет», а она купила у него за два рубля. — А говорила за рубль? — уязвляет ее насмешливо Глухарь. — Откуда нитки красные, Валентина? — задает свой вопрос Кош­ кин. — В коробочке-то Аниной. Она снова вся так и вскидывается, начинает дрожать. Она трепе­ щет и бормочет про какого-то... который пришел, принес бутылку водки и... Но все три «начальника» одновременно не дают ей дого­ ворить. Возмущенно, а Глухарь так просто в гневе, они набрасывают­ ся на нее. Сколько же можно, Валентина, мозги компостировать! Сколько лапшу-то на уши вешать... — Я ведь тебе давал, — говорит Глухарь, — полчаса на размыш­ ление, Валентина! Она пытается, она вежливо-терпеливо пережидает и вновь пытает­ ся вставить в словесный этот шквал свое объясняющее слово. Это покамест бесполезно. Начальники устали, им давно уже хочется вы­ лить свое неудовлетворение хоть бы и на Валентину. Валентина предпринимает еще одну попытку, но слишком торо­ пится, сбивается, и ее опять не слушают, не верят ей. — Синеву пила? — задает ей Глухарь вопрос на засыпку. Это, как я догадываюсь, какой-то краситель, что ли, который пьют «последние алкоголики». Валентина говорит, что нет, нет, синеву она не пила. А что же, интересуются у нее, было в таком случае в «той бутыл­ ке»? — Газированная вода! — просто и без запинки отвечает Валенти­ на. В ответ все трое мужчин начинают искренне и громко, по-жере­ бячьи, ржать. Вот, дескать, заливает-то Валентина! Во дает! Ну и ну. Уморила, да и только. В сущности, приходит мне в голову мысль, они ведь молодые еще ребята, здоровые, сильные. А при та­ кой-то работе, конечно же, смех —- самый дорогой гость. — Убьют меня, — мимо этого смеха негромко проговаривает вдруг Валентина. Они как бы спотыкаются, но все еще не верят, а с