Сибирские огни, 1992, № 1

Он, понятно, смеется немножко, товарищ Кошкин. Но немножко он и не смеется, я вижу. В сопровождении Волковца он уходит, а минут через пятнадцать приводит Марата. Задержались они, потому что по дороге встретили какую-то «мисс Америку». — Вот такие будут у тебя знакомые, Маратик, — говорит Кош­ кин, усаживаясь за стол-, а мисс Америка, узнаю я, это та самая Ва­ лентина, что «без зазренья совести» ходит в украденной у соседки юбке. — Может, вы хотите спросить какие-то имена, клички? — с бла­ гонравной готовностью предлагает Марат. — Я скажу. Разумно взвесив, кто — те или эти — принесут ему больше вреда, он выбрал все-таки тех (для закладыванья). И вот называет уж он какого-то Муху, называет Кеху в джинсовой курточке. Кривого. Опи­ сывает их. Выкладывает все, что успел узнать — все о всех. Всех продам, всех заложу, а отсюда выйду! Красивенький, так весь и пышущий молодой силой жизни юноша Ратмир. — Вы меня затрахали,— поджимает тонкие губы не ушедший до сих пор домой Кунгерович. — Вас, гадов, сорок сороков. — Если б я знал, — голосом первого, самого толкового ученика тихо уверяет Маратик, — что вам клички нужны! Марат Робеспьерыч, Азеф, Ванька Каин и Максим Максимыч Исаев разом. Ударил бы этот, прикидываю я опять, ногой без.защит- ного человека в лицо? И отвечаю — ударил бы, ясное дело. Но при условии — если б был уверен, что никто не видит и что тот, безза­ щитный, не поднимется с земли отвечать. Кунгерович звонит домой. «Ага, я. Скоро буду...» Потом с Кошкиным они куда-то уходят, а мы с Маратом остаем­ ся наедине. Он оборачивается ко мне на своем стуле; — А вы стенограмму пишете, да? Я неопределенно развожу руками. Как, мол, тут ответить вам, мо­ лодой человек?! Он приподнимается и, неведомым путем абсолютно уверившись, что я тут никто, воровато выдергивает сигарету из кошкинской пач­ ки на столе. Валентина — МИСС Америка Кошкин уже раза три-четыре повторил, мисс Америка, мисс Аме­ рика... так что хочется уже и запеть; «Прощай, Америка, о-э! Мне уж тесны твои стертые джинсы...» Или как там еще-то, у Наутилуса Помпилуса? Коммунальная квартира на пять хозяев. Валька живет у одной из них, у старушки Ани. Живет месяца два с сожителем. Кража обна­ ружена в пятницу, когда хозяйка возвратилась из двухнедельного вояжа по турпутевке. Дверь взломали, по-виднмому, ломиком, кото­ рый соседи обнаружили за шкафом в коридоре. В шкатулке рылись — нет красных ниток (заметила потерпевшая), а на другой день — «сама видела» нитки в комнате Ани. А Аня видела, как Валька пря­ тала пропавшие ножницы. — Сколько они стоят, ножницы? — спрашивает Кошкин.