Сибирские огни, 1992, № 1

Дежурная часть в дежурной части, как и положено в нормальном отечественном учреждении, идет покамест текущий ремонт. Половина отгороженной от вестибюльчика стеклом дежурки занята каким-то баком, засыпан­ ными известью газетами и табуреткой со сломанной ногой. Кроме то­ го, именно сегодня отключились телефоны, так что усатый капитан Чайкин то и дело убегает куда-то в неизвестное мне место на связь. Он же, пока он тут, объясняет мне что и как. По РОВД дежурят всего человек девять-десять. Кто-то из старших офицеров отдела назначается ответственным дежурным. Ночью он дома, но за все важные решения ответственность будет на нем. Сле­ дующий по рангу — оперативный дежурный. В нашем случае капи­ тан Волов. Он как бы санкционирует избираемую Чайкиным теку­ щую тактику или избирает ее сам. Затем сам Чайкин. Он диспетчер дежурства. Он принимает по телефону вызовы, переадре­ сованные 02, держит по рации связь с опергруппами, если таковые «в поле», и, посоветовавшись с Воловым либо один, намечает ориен­ тировки. Кроме него и Волова тут же за стеклянной перегородкой несет дежурство знакомый мне сержант, и, на внешних уже кругах, дежурный следователь, резервный следователь (он уходит домой, если нет ничего сверхособенного, со всеми вместе или чуть позже — вечером), оперуполномоченный, или опер. Опер, как я себе понял, главная активная сила, посылаемая в горячие точки. Он вмешивается в происходящее, он прекращает безобразие, а Кошкин или вернее де­ журный следователь вослед ему разбирается с правым и виноватым. В сегодняшнее дежурство дежурного опера я не увидел ни разу: он все время где-то работал на оперативной машине. Восьмым дежурит участковый. На район участковых где-то тридцать человек и у них свой график. Дежурные участковые специализируются исключитель­ но по семейным скандалам, кроме тех редких случаев, когда их вклю­ чают в опергруппу. Совместно, но отчасти и отдельно от РОВД несет ночную вахту детская комната милиции. К тому же за стеной дежур­ ки районный вытрезвитель, и вытрезвительный лейтенант то и дело выходит посидеть-поболтать с Чайкиным сюда же, за стекло. Какие дела в работе сегодня? Пожалуйста! — улыбается Чайкин. Ну вот ваше, с шарфом. Потом — собаку у одного отобрали. Склад ночью обворовали на ...ском заводе. Опер по рации собаку просил, да какая тут собака?! Она по доброму-то следу не всегда ходит, а на заводе пыль, газы, ну какая собака. Линейки еще у него нет, — посмеивается белозубый и чуть щербатый Чайкин, — измерять чего-то. Чайкин, как успеваю я постигнуть, оптимист. Что ни случись, улы­ баться он не перестанет и не перестает, не перестает верить, что ну ладно, ничего, обойдется как-нибудь, перетрется и все равно будет замечательно. Без таких, как он, людей нам, пессимистам, совсем, думаю, сделалось бы невмоготу. Объяснив мне, он уходит «держать связь», а за стол с неработаю­ щими телефонами присаживается Волов, фактический руководитель и ооганизатор помаленьку разгорающегося нашего дежурства. Почему целых тридцать участковых на район? Вовсе нет, не много, возражает мне Волов. Участковый обслуживает 5—7 тысяч населения, старший участковый — 4 тысячи. Четыре тысячи, потому что, помимо прямой, у него много другой работы... О дежурстве? Пожалуйста! На дежурство в дежурную часть полагается две-трн