Сибирские огни, 1992, № 1

— Показать можешь? — берет моментально быка за рога Кош­ кин. — М т у , — по-деловому — не слюни ж пускать! — отвечает Оле- жек. Под плитами там у «Ровесника»... — И тверденькая его го­ ловка грызуна наклоняется в подтверждение: ага-ага, мол, там, там. Всем нам делается легче, а Пыртикову, хоть он и с похмела, вов­ се хорошо. В школе учишься? — непроизвольно вырывается у него дурац­ кий, не идущий к месту вопрос. Олежек не отвечает. Пыртиков ему не интересен изначально. Для чего? Не следователь, чай, не прокурор, не судья. В тюрьму не поса­ дит Он же, Олежек, современно деловой, жесткий, как и положено. Да, по-деловому кивает он Кошкину, шарф, потому что деньги были нужны. А деньги, потому что задолжал. Кому? Неважно кому. Этот вопрос Олежек попросту не слышит, как не имеющий отноше­ ния к факту, да и Кошкин не сильно пристает. — А почему с него? — кивает Кошкин на Пыртикова. — Не было никого,— опять же запросто проясняет Олежек. — Брат-то тебя останавливал? — Ну! — «соображает» мгновенно Олежек.— Говорил,— тут он даже приулыбнулся чуть-чуть для убедительности, — говорил, что все хлебало разобьет. — И часто ты так? — улыбается, подразумевая шарфовый про­ мысел, Кошкин. — Когда как, — не понимает его Олежек. Это его «когда как» то же, что и еще четыре-пять выражений портативно-универсальной житейской мудрости. «Когда как». «Кто знает» «Бывает». «Всяко бывает». — Много шарфов-то снял? — вынужден расшифровывать Кош­ кин. — Этот — первый, — хмуря едва наметившиеся бровки, очень серьезно произносит Олежек. — А шапок? — Шапок я не снимаю, — совсем уж важно окорачивает как бы зарывающегося следователя Олежек. Нужна машина. Съездить с Олежеком, забрать шарф да и покон­ чить с этим делом. Кошкин идет в дежурку, поднимается на пятый этаж к «операм», но ничего у него не получается. Машины не добыть. Олежек, всунув в колени ручки, дисциплинированно ждет решения участи в коридорчике возле дежурки. — Вишь какой мальчик! — улыбается на него усатый дежурный инспектор Чайкин. Заходит Волов, оперативный дежурный, и, подтверждая еще раз Кошкину, что машины нет и скоро не будет, рассудительно советует послать пацана самого. «Вот какой мальчик...» — говорит то же он. Пусть-ка съездит сам и привезет! Кошкин, сдерживая себя, злится на Волова. Тот ему во всем от­ казывает и все время дает ценные советы, не дает себе труда их хотя бы сдержать. Но Волов не хочет с ним ссориться, и так умело, без заусенец с ним разговаривает, что Кошкину не за что ухватиться, он злится, а поссориться не может. — Я и держать-то их больше по закону не могу,—говорит он мне — для самоубеждения, похоже. Ужасно нехотя, скрепя сердце, он отсылает Олежека привезти шарф, а меня приглашает сходить пообедать в столовую. Я отказы­ ваюсь, у меня есть с собой еда, а он, насупясь и избегая глядеть иа Волова, уходит следом за Олежеком.