Сибирские огни, 1992, № 1

Что? Что? — спрашивал он, и я произносил громко и с выражением — и стало будущее лишним, и стала осень как весна! Не помнишь начало, а? — говорил а Стефану, он морщил лоб и виновато отвечал — н-нет, что-то не помню, я этот стих не слышал никогда... Ну и ладно, говорил я, это не важно, а важно вот что, Это-то ты помнишь? — и снова читал : — Грешить бес­ стыдно, беспробудно, счет потерять ночам и дням, и с головой, от хмеля трудной, пройти сторонкой в Бо­ жий храм... Стефан снова моршил лоб, отводил глаза, говорил неуверенно — что-то такое в школе проходи­ ли... В школе, да? — искал он поддержки у меня, и я, конечно, поддерживал: в школе, правильно, но и это не важно, а важно вот что. Когда кажется, что это замкнутый круг — грешить бесстыдно, беспробудно, а потом идти сторонкой в Божий храм, а потом опять грешить бесстыдно, беспробудно, и так далее, до самой смерти, — когда кажется, что это неизменная судьба человека, а так кажется почти всем, то знай, Стефан, что это неправда, потому что в какой-то миг, при же­ лании, стремлении твоем неустанном, круг взрывает­ ся и наступает другое — и стало будущее лишним, и стала осень как весна! Понимаешь? Машина заворачивала уже в тоннель моего дома, тормозила у подъезда. Я совал Стефану мятые бумаж­ ки, Э 1 0 много, протестовал он, не брал, но я всовывал насильно. Маня шевелилась на заднем сиденье, терлг глазки рукой, я грозил пальцем Стефану — не оби­ жай, Стефик, Маню, не обижай, — Стефан улыбался. Мы со Стефаном крепко пожали друг другу руки. Мигнули красные огоньки, машина мягко тронулась с места и скрылась в тоннеле, я побежал наверх. Толкнул дверь, она была не заперта. Витя сидел на кухне — вполне неумирающий, хо­ хотал, глядя на меня. Он снова пьяный был, перец ним на столе стояла бутылка водки, сильно неполная. Витя, Витя, покачал я головой. В морозильнике нашел, представляешь, сказал он, исползал всю квартиру, все закоулки, думал — мо­ жет быть, хоть на донышке где-нибудь осталось, бу­ тылки все проверил, капли пробовал сцеживать — ни- че-го, ну все, решил, финиш, и исполнился мужества — слава Богу, иконка у тебя есть, я помолился, хоть и не умею, забрался к тебе в шкаф, в чистое пере­ оделся — и тут надоумил меня кто-то напоследок в