Сибирские огни, 1992, № 1

смеялся. Разные попадаются, задумчиво говорил Сте. фан, одних до утра уламывать приходится, а другие.. Другой только скажешь — давай, мол, ткнемся, де- лать все равно нечего, и она уже готова — ноги вверх... Ну, я эрогенные зоны знаю, они тащутся, понимаешь? Я улыбался. Стефан рассказывал мне свою последнюю исто, рию, имевшую финалом лечение в вендиспансере, и ругался со вкусом. Вот стерва, ругался он, наглая, мне же в глаза говорит — это ты, говорит, меня заразил. Какую целку из себя строила! Стерва, стерва... Я улыбался. Мы уже от библиотеки в темные переулки въеха­ ли. И заблудились. Глухие заборы тянулись вдоль дороги, мы объезжали кучи шлака, ямы, рытвины. Стефан матерился шепотом, я нервничал, плохо вспо- миная дорогу «полгода назад». Под фонарем стояли двое, энергично голосовали, и Стефан притормозил. — До Крымской, шеф! Червонец дам! — крикнул мужик. — А таксопарк где? — спросил Стефан. — Ну рядом с Крымской, в натуре. Червонец дам! — Покажешь? — Земеля, я тебе все покажу. Я в этом районе ро­ дился. Всю жизнь живу! Мужик пьян был, а баба его еще пьянее, — они за­ ползли на заднее сиденье. Худые, сильно накрашен­ ные женщины с грубыми голосами — тип известный, и пассажирка к типу этому принадлежала. Этому женскому типу соответствует определенный тип муж­ чин, изредка в колониях отбывающих наказание, — мужик был именно таков. Произведя классификацию, я утратил интерес к спутникам, курил себе, ощущая Стефана, как родного. Неинтересные спутники разрушили нашу интерес­ ную беседу. — А что в таксопарке? — мужик-лез к нам с зад­ него сиденья. — Водку нужно, — терпеливо объяснял Стефан. — Водку! Эй, Зойка, дай сумку! У меня замерло сердце — а вдруг? Мужик совал нам бутылку, на треть отпитую уже — кому, земля­ ки? Я машинально взял бутылку, машинально глот­ нул, сморгцился, возвращая обратно. Стефан, кажет­ ся, недоуменный взгляд на меня бросил. Я украдкой 210