Сибирские огни, 1992, № 1

ки, а их подруги на берегу хохотали, откидываясь на спину. - Пейзаж с населением добавлял злости, и я был до­ волен, — копилка наполняется, думал я мечтательно, и у нее же есть предел, и вот он, вот он сейчас будет, и... и... предчувствия не оставляли меня, тревога была в сердце. Ага, это вам не гнилая Европа, где от сытой скуки подохнуть можно, хвалился я неслышно. Все-таки гордость в нищете и сраме — явление типически рус­ ское, думал потом, и тзгг же спорил сам с собой, нерв­ ничал, ведь вопрос касался самых больных моих комплексов. Не так, не так, это не пустое свинство, сокровищем-то мы обладаем несомненным, уникаль­ ным сокровищем, это всякому внимательному (дело даже не в образовании) человеку ясно, но вот беда, — мы не то что с другими поделиться, мы сами-то этим сокровищем распорядиться достойно не умеем. Но не дурная это гордость, думал я, нс'выдуманная, — очень оправданная она, но очень горькая. Грустно мне ста­ ло — как будто тихим светом все осветилось вокруг. Витя не следовал моему совету, он в мое отсут­ ствие значительно продвинулся вперед, он лежал те­ перь на песке, подперев голову ладонью, и неопреде­ ленно улыбался. — Давай штрафную, и — купаться, — сказал он мне, когда я вернулся, слова уже выговаривались медленно и невнятно. Ого, он до купанья дозрел, подумал я восхишенно, а вслух сказал, что, по моим догадкам, вода жутко холодная, и можно схватить воспаление легких, даже какое-нибудь крупозное, вот я однажды в мае купал­ ся... — вознамерился я рассказать историю из своей жизни — но Витя меня перебил: — Ничего не холодная, — сказал он. — У нас обо­ греватель знатный, — и постучал рукой по сумке, сумка ответила лихим перезвоном. — Да и народ ку пается, — Витя показал мне на мужиков с бреднем, — Народ-то пьяный, этому народу море по коле­ но, — нерешительно сказал я. — А мы трезвые, ха-ха-ха! Ну купаться, так купаться. Вода была ледяная, она обжигала тело, сердце за мирало и давало перебои, а течение быстро несло нас вдоль берега. Витя вопил и пытался течению сопро