Сибирские огни, 1992, № 1

так быстро, в сущности, к реальному времени отно­ шения не имеет. А помнишь? — спросил Витя. Я понял, о чем он. Мы карабкались на перевал, и последний отрезок был очень труден, приходилось ползти чуть ли не по стенке, камни срывались из-под ног вниз, пот зали­ вал глаза, ноги дрожали от напряжения, и вдруг мы оказались на уютном пятачке, здесь зеленела трава, цвели эдельвейсы, и мы растянулись на траве, заку­ рили и долго-долго смотрели вдаль. Пейзаж был не­ обыкновенный, эта горная гряда в синей дымке, голу­ бые леса и голубые озера под нами, тишина, даже ветром не нарушаемая, и все это очень неподвижно, вечно. Я подумал тогда, — Господи, как быстро все кончается, и какие же мы невечные, смешные в этой вселенской застылости... Почти в ту же секунду Витя вздохнул тяжело и сказал — ах, как быстро все кон­ чается... как жаль... Я сказал Вите о нашем совпаде­ нии, и мы поразились ему, запомнили это совпадение, как и всякое другое. А много там, вверху, у нас было совпадений, со-чувсгвия. — Помню, — сказал я. — Все то же, — сказал Витя. — Да, — сказал я, — и вот уже — роняет лес баг­ ряный свой убор, и это, конечно, замечательно, но осень, осень, это печальное умирание, а там зима... — Ну, не роняет еше, — возразил Витя, — еще, посмотри-ка, звезды какие и теплынь... Будто бы не провожаем лето, а встречаем... — Ага, — сказал я, — над нами светила молчат в вышине, под ногами могилы — молчат и оне, — я бросался из крайности в крайность, приятный хмель гулял в голове. — А-а, ты все со стихами, — сказал Витя, — это кто? Славно мы сидели. Мы все возвращались и возвращались к нашему походу, к той благословенной свободе, которую в го- роде сохранить почти невозможно. Существует тайная свобода, говорил я, вспоминая о Пушкине (и не толь­ ко о нем), она, в общем-то, не зависит от условий жизни, но связана с большим трудом, с беспрестанной борьбой за нее, с самим собой же, с культивированием 180