Сибирские огни, 1992, № 1

нашего городского, горько-усмешливого, ах, как скучно, милые, как скучно, все банально, как это не­ бо и даже если оно звездное или грозовое, все равно —’ банально, как это небо, — не стало этого вдруг. Дни мы проводили, как попало, не принуждая се­ бя ни в чем, — Витя добывал золотой корень, он по­ мешался на нем, а я рыскал по чаще, спотыкаясь о грибы невиданных размеров и собирая некоторые, особенно приглянувшиеся, на суп, или бил шишки, или взбирался на перевал, бродил по плато, прыгал по снежникам, разглядывал изысканные очертанья гор и речки внизу, в ущельях, точно разбросанные осколки стекла. По камням юркали пищухи, сдавлен­ но попискивая, — тут было целое подземное царство пищух. За едой мы с Витей встречались, разговарива­ ли междометиями и сверкали глазами от радости, — вот она, наконец-то, свобода истинная... У нас были обширные планы, которые, увы, похо­ ронило нагрянувшее ненастье. В предпоследнюю ночь луна припоздала, солнце уже ушло, а ее все не было — будто поводок оборвал­ ся, — и мы устали ждать ее, шея затекла от напря­ жения, — там, где луна должна была вынырнуть из- за скалы, все светлело, светлело, и неожиданно слов­ но завился дымок, как из кратера вулкана, и вслед за ним затеплился огонек, — все это удивительно на­ поминало разгорающийся огонь, и объяснялось весь­ ма просто, — дымок оказался легким облачком, а язычки пламени — верхушкой выглянувшей наконец луны, — но мы тихо улыбнулись такому обману, шеп­ ча — смотри, разгорается, разгорается, сейчас искры полетят... — и не подозревая, что это легкое, безобид­ ное облачко — конец нашему безмятежному житью здесь, конец нашим милым планам... Следующий день выдался ветреным и тревожным, небо быстро затягивало серым чем-то, тяжелым, и к вечеру пошел дождь, а мы все не верили, не верили, притворно бод­ рились, называли природу сумасбродкой, а этот дождь — ее недолгой прихотью. Потом мы вороча­ лись в спальных мешках, нервничали, кедры шумели, скрипели над нами, а дождь все сыпал и сыпал с пе­ ребоями, стучал по палатке, — я представлял себе толстую неопрятную тетку, представлял, как бродит она по коммунальной кухне в грязном халате, обрюзг­ шая, недовольная всем на свете, и речь ее то похожа