Сибирские огни, 1992, № 1

сказкой теперь казался недостижимой, а ведь был, был еще три дня назад. Было: мой дом — моя кре­ пость, на кухне кипит чайник, а в комнате чисто и славно, на столике у кровати — несколько любимых книг, лампа высвечивает магический круг на пустын­ ном столе, свеча горит ровно у иконки, а у проигры­ вателя красный глазок мигает, и тихо-тихо, издалека, м.узыка плывет, соната для флейты Генделя... В бесконечных упражнениях я понял смысл разру­ шения уюта, но сейчас оно было невыносимо, — устал я безмерно, и сколько ж теперь возиться мне тут с уборкой, сколько ж изгонять дух этот ненавистный из квартиры, а мысли о предстоящей болезни и вовсе надежду угашали, — впору послать все подальше, и квартиру, и людей близких, и все, все, все, доплестись до березовой рощи, рухнуть в овраге, где запустение и не отыщет никто, забросать себя ветками, травой желтеющей и листьями желтеющими и ждать прихо­ да снега... Такая тоска по уюту наступала. Первые, юношеские опыты его разрушения были стихийны, и, восстанавливая его, всякий раз я ужа­ сался собственной непоследовательности -— в том ба­ нальном смысле, что жизнь есть роковое неследование своим ночным, самым искренним, словам и очевид­ ным зовам, какое-то неразумное, на первый взгляд, противоборство с ними. Однажды я вдруг понял смысл этих разрушений: уют, необходимый, казалось, для воплощения слов и зовов в нечто существенное, не спасает от надмирной тоски. Он вносит в жизнь норму, благоприятную для некоего служения, и это служение происходит, снача­ ла весело и легко, а потом трудно, и норма тогда ока­ зывается пленом, уют уже рифмуется с тоской, от которой хочется устроить себе красивую осеннюю смерть в овраге, и является совершенно нечувствитель­ но, в самой глубине естества, решение — нужно раз­ рушить уют, разрушить варварски, сделать себе сто­ крат хуже, гаже, безвыходнее, чтобы уют и тихое служение в нем показались благом небесным. От ре­ шения до разрушения один шаг, — делаемый с отча­ янной радостью хоть какого-то освобождения. Я по­ нял неизбежность этого и смирился, не ужасался с тех пор собственной непоследовательности. И вот Витя некрасиво, с пьяной похвальбой, иро­ низировал над тем, что его могут убить местные «дущ-