Сибирские огни, 1992, № 1

делать снадобья не обучен, впрочем, нужно обратить, ся к солдатским женам, кое-что умеют и, надо д у . мать, не откажут... Услышав, Анюта заплакала. — Я что-нибудь придумаю... — сказал Терновой, Он исчез надолго, Анюта, отчаявшись, решила, что уж не вернется, но он вернулся, и не один, с солда- тами; — Войско выступает. Пойдем и мы... Я достал ло- шадь, поедете в телеге. — Улыбнулся виновато. — Су­ меешь управиться с лошадью, не испугаешься?.. — Не испугаюсь, — ответила Анюта. 17 Корнет Вельский был обижен тем, что переведен под начало капитана Тернового, с которым не желал бы иметь ничего обшего, понимая о его отношении к себе, а это отношение не было добрым и участливым, скорее, суровым и несправедливым, не однажды слы­ шал, как капитан говорил о нем: «Злой мальчик...» Сердился, мог бы и отомстить, сделав что-то во вред Терновому, но не мог переступить через робость, что появлялась, стоило подумать о капитане. Странно. Вельский не считался человеком слабым, не могущим постоять за то, что полагал единственно верным, а сюда он включал и собственное мироощущение, что грело душу и помогало не скисать при самых неблаго­ приятных обстоятельствах. Мироошущение говорило Вельскому, что он на многое способен, уж теперь мог бы кое-что совершить, да все не вытащит счастливой карты, но так не должно продолжаться долго, когда- то ж поломается невезение, и он, теперешний корнег, не имеющий даже лошади и давно забывший все, че­ му учили, станет нужен, он дерзок и смел, и та ис­ ключительность, что пометила его при рождении, за­ сияет ярко и будет видна издали. Да, Вельский не считался человеком слабым и для него самого не по­ нятна робость, проявляемая им по отношению к Тер­ новому. Черт те что! Стоит заговорить капитану, как тотчас хочется поддержать разговор и так, чтоб по­ нравиться Терновому. Да что там!.. Он словно бы де­ лался совершенно другим при встрече с капитаном, вдруг появлялась угодливость, и, все, что сопутствова­ ло ей и что потом угнетало, возникало ощушение, что