Сибирские огни, 1992, № 1

шел тогда по степи и вдруг солдатйк, болезный, худю- щий, покачнулся и упал, и все, кто шел с ним, чуть расступились, но не замедлили шаг, привыкши к то­ му, что кто-то не выдерживал. Милютин тоже про­ шел бы мимо, только вдруг увидел подле лежащего давнего знакомца,' прислушался... И странно, не было в словах мужичка в армяке ничего, что принялось бы за таинственное и сильное несвычностью со всем, что зрилось в прежние лета, обычные вроде бы слова, спрашивал тот у солдатика: — Иль вовсе из силов выбился и уж не сдвинесся с места? Отвечал тихо солдатик: — Не сдвинусь. И силов нету, и желанья... Словно бы обрадовался человек божий: — Вот и предстанешь пред господом нашим. Но готов ли ответствовать пред им за деянья свои? Иль покидаешь че несодеянным? Не спросится ли на суде божьем и за это?.. Заволновался солдатик: — Так ты думаешь... того?.. — стеная, поднялся с земли и, опираясь на чужое плечо, сдвинулся с ме­ ста. — Вот и дивно. Потерпи маненько. Бог терпел и нам велел. Все на ентом и держится, на терпенья. На Руси ить как?.. От муки к муке через кажен шаг идем, а все ж в душе свет и думается: потерплю ма­ ненько, а там, может, че и поменятся. И не понять, верит ли в перемену, нет ли?.. Но да это ничего не значит: вон солдатик-то уж сам, за пле­ чо держась, движется, знать, нашел в себе силы, о ко­ торых, поди, и не слыхал вовсе... Милютин испытал в тот день ни с чем не сравни­ мое волнение, волнение от чувства, что появилось благодаря доброму знакомцу и светило, будто огоне­ чек посреди ночи, занесенный в нее чужою волею. Он так и думал, что чужою, а еше думал, что так и бу­ дет идти в потемках до последнего своего часа. И вдруг это чувство... Он и прежде питал к людям неж­ ность, а еще жалость, но чаще то и другое вместе, это смущало, хотя и не всегда, тем не менее случались минуты, когда казалось, что соединение их есть что- то наивное и смешное. Это чувство было не похоже на все, что происходило с ним раньше, дивное, неожи­ данно почудилось не таким уж слабым и можно было 148