Сибирские огни, 1992, № 1

лилась, и тогда оба враз заметили, что шея у малень­ кой женщины стянута простынею и другой конец ее привязан к крюку в потолке, а средь вороха белья ва­ ляется табуретка. Так она... она... — пробормотал Сухов и, едва передвигая ноги, приблизился к Семену. — Стало быть, ты знал и потому позвал меня сюда?.. Чего я мог знать? Ну?!.. — зверея, прошептал Шпанов и вдруг схватил Ефима за грудки, притянул к себе, ударил в лицо. Сухов отлетел к стене, но не по­ чувствовал боли, глаза, так же, как и у Семена, точно бы обезумели, воскликнул в ярости, которая не была свойственна ему и которая словно бы придала сил: — Ты убил ее?!. Шпанов вздрогнул и двинулся к Ефиму, тот сдер­ нул с плеча винтовку и щелкнул затвором, сказал твердо: — Я пристрелю тебя, если ты... Семен остановился, он испугался не предупрежде­ ния молодого солдата, в его решительность не верил, испугался другого, вдруг почудилось, что маленькая женщина повернулась к нему лицом и с недоумением посмотрела, в ее недоумении не было ни обиды, ни гнева, ни даже досады, и то, что ничего в ее взгляде, теперь уж неживом, не было, пуше всего расстроило Семена. «Господи, словно бы загодя готовила себя к смерти, — подумал он. — Так отчего же тогда умо­ ляла, чтоб подсобил? Пошто?..» ^Шпанов смотрел на женщину, висящую на длин­ ной белой простыне, она теперь не казалась малень­ кой, словно бы изрядно удлинилась и едва ли не ка­ салась голыми пятками холодного пола, и, находясь в смятении, не знал, как быть; Ефим к тому времени пришел в себя и заметил душевное состояние Семена, положил винтовку на пол, сказал: — Снять надо. Чего ж?.. Шпанов не ответил, не услышал, однако ж дога­ дался и взял табурет, встал на него, вытащил из-за голенища нож... Сухов снова побледнел, осторожно, точно боясь обидеть, принял удавленницу и положил легкую и захолодавшую на ворох белья и вопрощаю­ ще уставился на Семена, тот, спустившись с табуре­ та, завернул труп молодой женщины в простыни, ска­ зал, выпрямив большую спину: 5 Сибирские огни № 1 ^29