Сибирские огни, 1992, № 1

и, когда б вдруг поменялась, не знал бы, что делать, и наверняка потерялся бы среди людей. И он не лю­ бил разговоры, что вот-де закончится война и все ра­ зойдутся, чтоб жить по-новому. Не знал, что значит жить по-новому, не верил в это, думал, что и после войны мало что поменяется, ну, может, одних счасг- ливчиков. потеснят другие, и все вернется на круги своя. Семен никому не посмел бы сказать, о чем думал. Однако ж не числил себя среди счастливчиков, то ли не верил в свою звезду, что самому виделась тусклою и ничем среди великого множества звезд не выделяю­ щейся, то ли тут повинно фронтовое братство, когда ни на минуту не отстраняешься от товарищей по ору­ жию, и совестно было бы возомнить поднявшимся над другими. Нет, Семен и помыслить не мог так. Он вышел из особняка недовольный, в душе слов­ но бы стронулось и уж нельзя вспомнить ни одной приятно поразившей особенности в молодой женщине, а вспомнив, улыбнуться и пребывать в почти востор­ женном состоянии духа. Нет, нынче не до восторга, не понимал, отчего, иль в первый раз встречается с женщиною, а потом покидает ее?.. Да нет, конечно же, нет... Тогда в чем дело?.. Ах, если бы знать! То и мучает, что не может знать, и мысленно видит ворох белья, и на белье голую женщину, смотрит она в лицо ему и говорит, кажется, грустное и постыдное, он не разберет слов... Близ одинаково серых и тусклых домов на окраи­ не, где разместилась дивизия, встретил Сухова, ска­ зал торопливо, досадуя на эту торопливость и не умея совладать с нею, да и не пытаясь, вдруг уверовав, что стал причиною страшному: — Пойдем со мною. Тут недалеко. Ну?!. Вскорости зашли в особняк и уж теперь Ефим Су­ хов, проходя по комнатам, дивился тому, что видел, в его удивлении, Шианов заметил, тоже не было озлоб­ ления. Отчего-то сделалось неприятно, заспешил, чув­ ствуя на сердце тревогу, которая, матерея, росла в нем и причину которой уже знал окончательно. И, если парень медлил, уставясь на художественное ли полотно, висяшее на стене, наткнувшись ли на стату­ этку, сдвинутую с места и уроненную на пол, и норо­ вил поднять ее, Шпанов сердился и говорил: