Сибирские огни, 1992, № 1

мал, знать^ здорово оголодала... А потом сказал, поч­ ти сердито глядя на нее: — Я, поди, жду?.. И она, точно теперь лишь вспомнив, начала по­ спешно и неумело раздеваться. Семен увидел ее не­ умелость, сказал с досадою: — Эк-кая ты... Дай пособлю!.. Она не противилась, с вялым испугом подчинялась чужим нетерпеливым рукам, а потом легла на ворох белья и закрыла глаза... Шпанов отчетливо прочитал в лице молодой женщины желание слиться с бельем, сделаться невидимою, и усмехнулся зло и упрямо, расстегивая ремень на гимнастерке. Он овладел ею легко и быстро, и не испытал ничего волнующего, как если бы совершил работу, от которой не получил и малого удовольатвия, но которую тем не менее надо было довести до конца, от этого зависело его самочув­ ствие. Потом он вьппел из особняка, так и не оглянув­ шись ни разу, и не оттого, что был жестоким челове­ ком, за годы скитаний сначала в поисках правды, а позже и защищая ее, единственную, от недругов, слов­ но бы потерял себя, отделил от прежнего, а в преж­ нем имелось немало такого, что не забывалось и све­ тило, к примеру, работа в артели грузчиков на Волге: ох и тяжко подчас было — выть хотелось, так тяж ­ ко, но выпадало время расчета и тут же появлялись портовые подружки, которым на все наплевать, они продавали себя с легкостью необычайною, не заботясь о том, что за сказ идет о них промеж людей и что ожидает впереди. Это незнание было для них благо. А скоро стало благо и для Семки Шпанова, круглого сироты, с малых лет побиравшегося по дворам и не по летам злого, дерзкого на слово, кусачего. Понял, не так уж темна жизнь, коль в кармане заводилась денежка. И куражился, и блаженствовал... Худо лишь, ненадолго хватало денежки, кончалась, и тогда опять шел в порт, понурясь, испрашивал у артели раз­ решения на прежнюю работу, старшой подпускал к делу не сразу, блажной, говорил, толку от тебя- — тьфу!.. — выйдет надобность с баржи перегрузить — ищи его... Но упрямился не шибко, брал в артель. Не раз приглядывался к людям, чаще шальным и отчаянным, вызнать пытался про фарт. Чего уж там! Весело жили отчаянные, когда на вольной волюшке, один день, говорили, да мой... Но, случалось, их заме!