Сибирские огни, 1992, № 1

Комиссар замолчал, начал ходить из угла в угол, изредка дотрагиваясь тонкою, сильною, жилистою ру­ кою до длинных, но теперь уж не вислых, а словно бы даже встопорщенных, поседевших усов, повторяя уп­ рямо и зло: — Попадись мне... попадись... Но нот взял табурет и подсел к печке, рядом с ком­ дивом, сказал с недоумением: Страшно и больно... Весь его путь усеян трупа­ ми, добро б эго были солдаты, а то еше бабы и дети, старики... Он что, сумасшедший?.. — Да нет, не сумасшедший, он русский офицер,— негромко^ сказал ковдив. — И делает то, чему его на­ учила война. Д&> де» война, будь она проклята!.. Мне иной раз жутко, точно бы вижу вселенскую погибель. И, если б не вера в будущее, не смог бы и дня прожить! Только вера и удерживает. Только она... 12 А он, кажется, впервые заметил, как в небе по­ блескивают облака, искрятся. Но, может, и прежде знавал, когда работал в шахте, а теперь запамято­ вал?.. Да нет, все так и есть, в те годы он ничего во­ круг не замечал и, подолгу находясь в забое, научил­ ся с опаскою смотреть вверх, где порою угрожающе потрескивали черные перекрытия. То же неприятное чувство преследовало и на земле, и он боялся смот! реть в небо. Думал, так будет всегда, и не роптал, ког­ да саднило в спине, с трудом добирался до барака, где жил с матерью в маленькой комнате, а потом, сидя на лежаке без каких бы то ни было чувств, даже без недоумения, разглядывал свои худые и темные, с затвердевшею подле ногтей угольною пылью, руки. В этой комнате он и родился, вырос, мало с кем обща­ ясь и сызмала понимая, что как и отец, когда придет срок, пойдет в шахту, чтоб рубать уголек и подавать наверх. Это и случилось, когда от черной болезни по­ мер отец и его свезли на ближний, сразу же за терри­ конами, погост. Мать, обычно тихая и молчаливая, после смерти отца и вовсе сделалась словно бы не в себе, часами просиживала у окошка, он подчас спра­ шивал, что она там усидела, в улице, мать пугалась и не отвечала. Он не помнил ее лица, ничего в ней не