Сибирские огни, 1992, № 1

что Шпанов догадывается о чем-то, и, когда незваные гости уехали, вызвал Семена и долго говорил с ним. Солдат теперь уж не таился: — Ну, пришел я на берег-то, люди повсюду лежат побитые, что свои, что чужие... Цолго сыскивал друж­ ка, чтоб похоронить по чести. Иль худо воевал? А что стронулся с ума напоследок, дык война... она ко­ го хошь обломат. Так я и соображал, когда сыски­ вал... Ну, брожу, значитцо, вызыркиваю, и тут вижу... лежит какой-то, вроде бы дружок мой, токо больно старый. Однако ж иду дальше, и уж возле пулемета сыскал... Он и есть, молодой, ладный, и под ухом пят­ нышко черное. Взял за плечи, подташил к тому, ста­ рому, дивно схожему с дружком, того с погонами на гимнастерке. Положил рядышком. Мать честна!.. Как две капли воды, на землю павшие. Понял тогда, отец с сыном... Встрелись на беду, на горе... Он говорил негромко и не смотрел на комдива, и тому, казалось, намеренно не смотрел и винил его в юм , что случилось, неприятно, с трудом дождался, когда солдат замолчит, не мешкая, отпустил его, а сам долго пребывал в волнении и с легким раздраже­ нием вспоминал солдата... — Ну, что?.. — Да там... там, в вагонах, мертвяки, но есть и живые, бабы, дети, померзли страсть как, и все воют, воют... Комдив поморщился и, сопровождаемый Шпано- вым, пошел к вагонам, а когда уже был на малень­ кой, едва ли не дотла сгоревшей станции, посреди ко­ торой, сиротливо прижимаясь друг к другу, стояли обгорелые вагоны, увидел комиссара, тот кричал что- то ошалелым голосом, и солдаты, очумелые, подыма­ лись по гнущимся подмостям в вагоны и вытаскивали людей, нельзя было сразу понять, живых ли, мертвых ли, лишь подойдя поближе, комдив догадался, что разные тут: и живые, и мертвые, — но все одинаково худые, со страшными изможденными лицами. — Черт те что! Беляки треклятые!.. — сказал Се­ мен. — Своих же бросили на смерть. Креста на их нету!.. Комдив с недоумением окинул его взглядом и по­ дошел к людям, что лежали на снегу, и долго всмат­ ривался в их лица.