Сибирские огни, 1992, № 1

делать добро, и не важно, кому, лишь бы нуждались в человеческом участии, и он пришелся не по душе власть захватившим, а власть тогда была в руках у большевиков, и они присвоили себе право судить ста­ рого учителя и приговорили к смерти... Может, поэто­ му, скорее же, главным образом поэтому, Милютин, тогда подпоручик русской армии, принял, очутившись на взбулгаченной отчей земле, ближнюю от него сто­ рону во вспыхнувшей гражданской войне, а не ту, другую... — Анюта, родная, — тихо сказал Милютин. — Мне трудно... Очень! Я устал смотреть на то, что тво­ рится, и делать вид, что ничего не замечаю. Устал... — Не нужно... Не хочу. Ничего не хочу... Мне бы знать, что ты рядом, а все остальное... Пускай все иде-т как идет. Пускай... Когда же началось это ее отношение к жизни, как к чему-то чужому, неласковому, отчего лучше дер­ жаться подальше? Да, наверное, после смерти отца. А может, чуть позже. После смерти отца была еше ненависть, ненависть к тем, кто погубил его. Но не­ долго она жгла Анюту. Исчезла. Это чувство было чуждо Анюте с самого начала, холодное, оно состояло в постоянной борьбе с другими чувствами. И потому однажды она ке могла не увидеть, что снег не такой черный, а в синих сияющих проблесках утра солнце не шибко красное, разве что розовеющее, и лучи стру­ ятся, взблескивают на невидимых перекатах, точно рыбки на быстрине. Она увидела это, и сделалось грустно, одиноко, но уже не так больно, лишь теперь по-настояшему разглядела Милютина, он не первый день ходил за нею, как тень, эта тень не была злою и упрямою, вдруг почувствовала в облике молодого че­ ловека потерянное и жалкое, он еще храбрится, точно знает про себя сильное, но она-то видит, что нету ни­ чего, а есть потерянное п жалкое. Анюта улыбнулась и заговорила с ним, сейчас уж не помнит о чем, и глаза у него засветились. Он казался слаб, как и она, и это вначале пугало, потом решила: пускай так, две пушинки, одна подле одной, и полетят, полетят, и не станет им скучно посреди большого холодного про­ странства. И она пошла с возлюбленным, было все равно, куда идти. Жены, матери и дети рабочих Ижев­ ска и Воткинска повсюду следовали за мужьями, от­ цами и братьями, скоро и она очутилась среди них,