Сибирские Огни № 011 - 1991

Женька недоуменно, точно с ходу налетев на пень, посмотрел на него, затем длинно и смачно выругался. — А у тебя от зависти мозги повернулись? Подко­ лол! Чихать я хотел на твои подкалывания. Ты, что ли, ему хлеб покупаешь? Ну, и помолчи. Бросай коз­ ла, а то кишки вылезут. — Хорошо, — сбрасывая тушу на землю и тяже­ ло дыша, ответил Сергей. — Извини, я не хотел оби­ деть. — Меня трудно обидеть, — рассмеялся Брюхин. — Я на севере с Аркадием Аркадьевичем такую школу прошел, тебе и не снилось. Давно известно: дураков работа любит. Гришка правильно сориентировался. А ты, видно, все еще прошлыми иллюзиями живешь. Надо вперед смотреть, Сережа. Все мы хотели бы вы­ глядеть лучше, чем есть на самом деле. Хорошо жить и чистенькими быть... Так не бывает. Человек — он от греха зачат, и все в нем грешно. А слова как одеж­ да — прикрытие. Вот возьми законы, они правильны, слов нет. А на деле попробуй по ним жить. Вот как мы — ухлопали козочек. А ведь непорядок. Не поло­ жено их сейчас стрелять. Законы — они людьми при­ думаны. Если ум есть, их можно обходить. — Как тогда с Ахметом? — А что Ахмет? Он получил свое, — сузив глаза, ответил Брюхин. — Если Бог сотворил справедливые законы, он должен был сотворить идеального челове­ ка, с равными способностями и потребностями. А ес­ ли дал маху, придумал меня, тебя, Ахмета, то дол­ жен закрыть глаза. Одно равенство есть среди людей, равенство первородного греха. Продайте имения ваши и давайте милостыню. Но кто, спрашивается, будет покупателем? — Чувствуется школа, ничего не скажешь, — за­ метил Сергей. — Хорошо излагаешь. Тебя бы на не­ дельку туда, где сидел Ахмет, или хотя бы на минуту под горящий бензовоз... — Скажи, а ты убивал? Только честно, — перебил его Брюхин. Сергей не ответил. Он почувствовал головокруже­ ние и тошноту: распадок, лежащий у ног козел, де­ ревья, трава, стоящий перед ним Женька поплыли перед глазами. Большим усилием Сергей пытался установить все на прежнее место. — Послушай, Cepera, ты в какое время живешь? — донесся до него голос Женьки. — Ну, допустим, ты