Сибирские Огни № 011 - 1991

Па устах все то же слово Грустно-кроткое: «Покайся». На минуту нет забвенья, Ну, хоть в землю зарывайся! Атаман порою шепчет, Диким ужасом объятый: «Погубил навек меня ты, Злой колдун, колдун проклятый». Правда, сколько он народу Погубил на белом свете. Были девы молодые. Были маленькие дети... Под ножом его пощады Умолял себе лишь каждый, Полон страхом близкой смерти. Полон жизни страстной жажды. О себе они молили. Лишь тот старец умиравший— О душе его, злодея. Все священное поправшей... Вот любовь жила какая В сердце том, что перестало Под ударом легким биться Беззаконного кинжала! И любовь та без границы Не осталась без посева, В сердце грешном заглушая Злобы семя, семя гнева. Шире стала в грешном сердце И тоски и скорби рана... Все разбойники давно уж Разбрелись без атамана. Одиноким он остался. Лишь его в уединенье Посещали жизни прошлой Безобразные виденья... * $ * В непроходной чаще леса От людского скрытно взора Находилась небольшая Полутемная пещера. В ней спасался некий старец. Благочестием сиявший. Трудный путь уединенья С самой юности избравший. Попон кроткою любовью К людям бедным и гонимым, Он для всех отцом являлся И наставником любимым. Ко всем ровно относился, К славным или неизвестным. И, врачуя души словом, Был врачом он и телесным. Кто к нему ни приходил бы — Болен или страшно грешен, — От него шел ободренный, Шел спокоен и утешен. И несли ему отвсюду Все грехи свои и горе. Раз весенним ясным утром Атаман пришел к пещере. Но на стук его пещера. Как другим, не отворилась. День стоит он перед нею, Вот уж солнце закатилось. Ночь прошла. На синем небе Вновь зажглась заря рассвета. Снова день. Но из пещеры — Ни ответа, ни привета. Слышно только: божий старец Держит правило так строго, Славит он Отца и Сына И Святого Духа Бога. Не отходит от пещеры Атаман, молясь и каясь, Освежаясь лишь росою Да кореньями питаясь. «Отвори мне, отче, двери, Что пред грешником закрыты, — Молвил он, — и покаянья Недостойного прими ты». Нет ответа из пещеры. Двери плотные закрыты. Хоть слезами атамана Камни все кругом облиты.