Сибирские Огни № 011 - 1991

ными точками, как поплавки, торчали дикие утки, и Сергей, увидев их, почему-то обрадовался: надо же, кругом скрежет, грохот, звон, а птицы вопреки всему живут. Значит, еще не все потеряно. После смерти матери он впервые шел этой доро­ гой, и вот сейчас, при виде голубых оградок, его охва­ тило чувство вины: почему не приходил раньше? Бо­ ялся? Может быть. Это после пришло понимание: меньше всего надо бояться мертвых. А страх скорее всего появлялся оттого, что именно здесь понимаешь: всему есть конец. Но ходить сюда надо для того, что­ бы не забывать: те, кого мы помним, — живы. Вскоре он пересек объездную дорогу, нашел поко­ сившуюся деревянную оградку, внутри которой, из засохшей травы, выглядывали завалившиеся, полу­ сгнившие деревянные тумбочки. Он вспомнил, брат с сестрой говорили, что надо поставить родителям па­ мятник, но, видно, так и не нашли времени. Сергей открыл у оградки дверку, нашел палку и, точно совершая самую важную и главную в своей жизни работу, стал выгребать мокрые листья, пожух­ лую, накопившуюся за многие годы, траву. Прибрав могилы, смахнул с глаз внезапно проступившие сле­ зы, огляделся. Кладбище жило своей, отстраненной от всего мира, жизнью. На тополях овили гнезда во­ роны, сновали меж кустов сороки, — наверное, при­ выкли к тому, что люди приносят на могилы, по обы­ чаю, что-нибудь съестное. Должно быть, считали — приносят для них. Сергея, привыкшего к армейскому порядку, пора­ зило царившее на кладбище запустение, обилие мусо­ ра и хлама. Так и не сблизившись, не став братьями и сестрами на земле, они и здесь, уравненные смертью, огородились друг от друга; все, что видели глаза, подтверждало: смерть есть продолжение жиз­ ни, только в другом измерении. Он вдруг подумал: возьми «дух» на сантиметр пониже — и его в цинке привезли бы сюда, и лежал бы он сейчас рядом с от­ цом и матерью, тихо и спокойно. Но видно, еще не пришло его время. Родители в той неподвластной его пониманию стороне смогли уговорить кого надо оста­ вить ему жизнь. Почему-то он вспомнил застолье в доме, сидящего с баяном отца. Обычно он играл две-три ходовые в то время песни, а уж под конец, когда гулять начинали всерьез, когда затевались пляски, доставал клееную-