Сибирские Огни № 011 - 1991

менный стол» (Воспоминания о Есенине. М., 1926). Есенин напишет в одном из вариантов автобиографии (14 мая 1922 г.): «Самое лучшее время в моей жизни считаю 1919 год. Тогда мы зиму прожили в 5 градусах комнатного холода. Дров у нас не было ни полена». В 4925 г. в стихотворении «Воспоминания» Мариенгоф вновь вер­ нется к этим дням: «Сказать ли мне о том. что миновало. // Что об­ ратилось: / / В пепел. // В прах / / О днях, / / Когда: // Форсили мы / / Вдвоем в одних штанах / / (Ах, жизнь воспоминаньями ми­ ла). //Подумайте: //При градусе тепла //Нам было, как в печи,// Под ветхим одеялом. / / Тогда мне был Есенин верным другом, / / Молва сплетала наши имена...» (Новый Мариенгоф. М., 1926). «Я часто бывала у них в доме,— рассказывала А. Б. Никритина.— Я говорю «у них», потому что Есенин и Мариенгоф жили одним до­ мом, одними деньгами. Оба были чистенькие, вымытые, наглаженные, в положенное время обедали, ужинали. Я бы не сказала, что это по­ хоже было на богему» (Есенин и современность. М., 1975). Без Мариенгофа в это время Есенин почти нигде не появлялся. «Любовь и поэзия — какая старая истина!— неразлучны, вероятно, так же, как ты с Есениным»,— колко и не без ревности замечает Ма­ риенгофу Шершеневич в своем «Кому я жму руку». Р. Ивнев вспоми­ нает, что первыми,, кого он увидел в ноябре 1920 г. в фойе Большого зала консерватории, были Есенин и Мариенгоф, которые «сбегали с лестницы, веселые, оживленные, держа друг друга за руки». В это время их связывало и совместное творчество. 12 сентября 1921 г. ими был написан «Манифест» имажинизма, который, по за­ мыслу, должен был предварять их совместный сборник «Эпоха Есе­ нина и Мариенгофа». Этот замысел не осуществился. Не был осу­ ществлен и другой замысел поэтов — совместно написать монографии о творчестве С. Коненкова и Г. Якулова (автора проекта памятника двадцати шести бакинским комиссарам. Есенинская «Баллада о двад­ цати шести» носит посвящение: «С любовью — прекрасному худож­ нику Г. Якулову»). Монографии уже были объявлены среди книг, го­ товившихся издательством «Имажинисты», но так и не были соз­ даны. Есенин посвятил Мариенгофу целый ряд своих произведений: «Со­ рокоуст» и «Я последний поэт деревни...», поэму «Пугачев», статью «Ключи Марии», наконец, «Прощание с Мариенгофом». Несколько стихотворений Мариенгофа посвящено Есенину. Со всей его душевной чуткостью Есенин одним из первых догадал­ ся о любви Мариенгофа и юной Анны Никритиной (хотя иногда по- ребячески жаловался на Мариенгофа товарищам: «Вот, развел меня с Райх, а сам женился и оставил меня одного...»). Вскоре Есенин вступает в брачный союз с Дункан. Нужно заме­ тить, что Айседора всегда высоко ценила дружбу Есенина и Мариен­ гофа. В своих воспоминаниях Никритина приводит сказанные в разго­ воре с ней слова Дункан: «Я енд ты чепуха, Эсенин енд Мариенгоф это все, это дружба». При отъезде Есенина с Дункан в зарубежное путешествие, кото­ рое продолжалось с мая 1922 по август 1923 г., Есенин и Мариенгоф при прощании обменялись стихами. Примечательно, что оба автора, хотя еще неясно, со смутным чувством тревоги, предчувствовали бу­ дущий разрыв. В «Прощании с Мариенгофом» Есенин признается: «Ты был всех лучше для меня»: Возлюбленный мой! дай мне руки — Я по-иному не привык,—