Сибирские Огни № 011 - 1991

мечание: «Мария» на языке хлыстов шелапутского толка означает душу». Если же обратиться к произведениям Мариенгофа и Шершеневи- ча, категория «душа» встречается у них в основном в таких эпати­ рующих контекстах. В стихотворении Шершеневича «Тоска плюс не­ доумение» читаем: «Бедный поэт! //Грязную душу выголи,// Задрав на панели шуршащие юбки стихов!». Ему вгорит Мариенгоф в поэме «Магдалина»: «Граждане, душ //Меняйте белье исподнее!// Магда­ лина, я также сегодня //Приду к тебе в чистых подштанниках.// Что? — кажется смешной трансформация? //Чушь!// Поэт, Магдалина, с паяцем //Двоюродные братья— тому и другому философия// С прочим — //Мятные пряники!..» Предельно острая и нервная поэзия Мариенгофа и Шершеневича отражала опустошенность и растление их душ. Тем не менее, несколько лет Есенин очень тесно общался с имажи­ нистами. «Ведь были годы,— вспоминает Шершеневич в своем «Ве­ ликолепном очевидце»,— когда легче было сосчитать часы, которые мы, Есенин, Мариенгоф, Кусиков и я, провели не вместе, чем часы дружбы и свиданий» (ЦГАЛИ, ф. 2145, оп. 1, ед. хр. 73, с. 184). И самое важное обстоятельство — с Анатолием Мариенгофом Есени­ на связывала личная дружба. Познакомились они в 1918 г. в издательстве ВЦИК, где Мариен­ гоф служил техническим секретарем. Об этой дружбе и в мемуарной литературе, и в литературоведческих исследованиях можно встретить немало противоречивых свидетельств. Но вот совпадающие утвержде­ ния различных людей. В. Шершеневич: «Есенин, вероятно, лучшего, друга, чем Мариенгоф, не знал». И. Розанов: «Он и Мариенгоф каза­ лись друзьями нераздельными» Несомненно, дружеские чувства Есенина к Мариенгофу были иск­ ренней крепкой привязанностью, которая претерпела свою эволюцию. Особенно близки оба поэта были в 1919—1922 г., когда их взаимо­ отношения еще ничем не были омрачены, и Есенин доверял Мариен­ гофу полностью и безусловно. Характерно в этом плане воспоминание С. Городецкого о встрече с Есениным зимой 1921 г., когда тот, обра­ дованный встречей, «торопился все сразу рассказать про себя — что он уже знаменитый поэт, что написал теоретическую книгу .(«Клрчи Марии».—Т. С.), что он хозяин книжного магазина... что у него за­ мечательный друг, Мариенгоф» (Воспоминания о Сергее Есенине. М., 1965). Кстати, книжную лавку, в которой торговали Есенин и Мари­ енгоф другие имажинисты называли — «лавка Ёсенгофа». В посвящении «Сергею Есенину» (март 1920 г.) Мариенгоф писал: На каторгу пусть приведет нас дружба, Закованная в цепи песни. И будет два пути для поколений: Как табуны, пройдут покорно строфы По золотым следам Мариенгофа И там, где, оседлав, как жеребенка, месяц, Со свистом проскакал Есенин. Есенин и Мариенгоф и поселились вместе в Богословском переул­ ке, занимая две комнаты в общей квартире на третьем этаже. О сво­ ей «ванне обетованной» Мариенгоф будет вспоминать впоследствии: «Ванну мы закрыли матрацем —ложе; умывальник досками — пись