Сибирские Огни № 011 - 1991

Высокий, темнолицый, опустив голову, бывало, бре- Дет он из магазина к себе на берег в рваных опорках с пайкой непропеченного кислого хлеба, а за ним гурь­ бой мальчишки: «Давлет Баку давит вшей на боку! Давлет Баку...» Самим голодным и завшивленным, лю­ бо им было дразнить и без того обиженного судьбою. Ходил он, как и Хасан, в долгополой шинели, толь­ ко не черной, а ржаво-серой, и на голове зимой и ле­ том была напялена суконная буденовка. Худой, с чер­ ной щетиной на впавших щеках, работал он ассениза­ тором, отчего от одежды его и опорок исходил тяже­ лый запах. Как и Хасан, плохо говорил по-русски, так же вздыхал о своем. Два раза в месяц приходил за деньгами в рыбозаводскую контору, где я рабо­ тал учеником счетовода, оставлял за дверью свой ин­ струмент, пробирался между столов к кассирше и, когда казалось ему, что мало начислено, возмущался: — Сирут много, деньги мало... Ругался он как-то безнадежно и безысходно. Не было у него ни семьи, ни дома, летом обитался он где-то возле пристани, на зиму перебирался на вмерзший в лед паузок, где была дощатая надстройка — будка с железной печкой. Там однажды и обнару­ жили его мертвым возле холодной печки. Может, умер от болезни, может, замерз... Нескладная долговя­ зая фигура в обтрепанной шинели, темные руки, бу­ деновка с вылинявшим пятном от пятиконечной звез­ ды. Давлет Баку... ' Как-то в один из майских дней, придя в контору, Хасан вздыхал особенно тяжко. Когда вскрывалась река и распахивалась с яра даль половодья и окай­ мленного дымкой тайги весеннего неба, меня всегда сильней тянуло отсюда. Наверное, и.- Хасану весной становилось тоскливей, вспоминались родные места, горы, оставшиеся где-то дорогие ему люди. Чувствова­ лось, что он хочет что-то сказать, но я был занят — подбивал итоги в книгах учета, да и не хотелось раз­ говаривать. — Слушай, дорогой, — решился он наконец. —- Ты умеешь заявлений писать, я — не умею. Напиши мне заявлений. Я сбросил мизинцем скатившиеся к рамке круг­ ляшки конторских счетов. На верхних проволоках, где велся счет сотням тысяч, кругляшки были чистые, нижние — темные и замусоленные. — Какое заявление?