Сибирские Огни № 011 - 1991

— Бой гремел в окрестностях Кабула! — начал он. — На костре дымился крепкий чай... Когда он шел к сцене, брал гитару, зал перегова­ ривался, но уже после первых резких, как команда строиться, аккордов смолк. Вспомним, товарищ, мы Афганистан, Запах пожарищ, крики мусульман, Как загрохотал мой грозный эскаэс. Вспомним, товарищ, вспомним наконец! Песню эту пели они с Колькой в госпитале и име­ ли успех. Даже стали среди врачей и раненых попу­ лярными людьми. Песня эта была переделана в Афга­ нистане и первым ее исполнителем был Евгений Кир­ санов. Кольке хлопали, как никому, даже, пожалуй, гром­ че, чем на концертах в госпитале. Просили еще. Он спел еще одну афганскую. Требовали еще и еще. И тут в зал вошла Аня. Она махнула Сергею рукой, но, увидев на сцене Николая, удивленно замерла у двери. — А теперь, если не возражаете, я спою песню моего тезки поэта Николая Тряпкина, — вдруг объя­ вил Русяев. — Песня о зимнем очаге. Посвящаю ее моему другу Сергею Рябцову и его любимой девушке Ане. Едва Колька упомянул их имена, Аня вздрогнула и, наливаясь краской, беспомощно оглянулась. Сер­ гею показалось, что она сейчас выскочит из зала. Не вышла, осталась, видно, побоялась привлечь к себе внимание. В лесную темень Уносит ветер Собачий вой. А нам так славно При ясном свете, Ведь мы с тобой. Колька был в ударе, и зал принял, признал его власть, полюбил. Права была мать, когда говорила: делая добро, богатым не станешь, но только оно спо­ собно пробудить душу, сделать ее лучше и отзывчи­ вее. — Старина, давай останемся на дискотеке, — сказал Колька, пробравшись к нему после своего соль­ ного концерта. — Народ просит. Девушки уж больно хороши.