Сибирские Огни № 010 - 1991

важно... ну, внушительно крикнуть... приказать... Ни­ когда не думал?.. Ну, а зачем тебе, да?.. А меня не пускали на фронт, да — я чуть ли не бежал туда, представляешь? » И сколько их было, фронтов, и сколько их было — команд... — А где корнет, корнет где, поручик?! — снова я строго спросил верхнюю лоджию. Не хотелось фамилий называть. Казалось кощун­ ством. Это и без меня есть кому. Это — есть. — Вы что, поручик, оглохли? Сверху снова судорожно заговорила утроба. Все, да. Это — Все. А раньше они с небом связывали нас, голуби, ду­ мал я потом, когда уже помыл пол на своей лоджии и хорошенько протер поручни... не оставлять же бедной жене? Наверху успокоились, и я стоял, глядел на голу­ бей, толкущихся внизу около контейнеров с мусором. Вот какая любопытная штука, думал я. Церковь была чуть не в каждом сельце. Средото- чение духа. Потому что в ней — Слово. Основа основ всего. Философия жизненная. И философия житей­ ская. В ней песнопение, в церкви. Радость и утешение сердца. Музыка, грубо говоря. И в ней — живопись. В церкви. Ну, а как же?.. И театр, да. Ведь что такое крестный ход?.. Кроме всего прочего. Что такое все­ нощное бдение?.. Свечи в ладонях, ставших розовы­ ми, — вокруг теплого внутри ночного храма... И это — общение. Этикет, традиция, обычаи — все, все тут! А белый голубь сидит себе на сверкающем позоло­ той кресте. Я гляжу на него. И он вдруг срывается, летит, поднимается в голу­ бое небо — все выше, выше. С небом связывает меня. Голубиная связь. С космо­ сом!.. А с чем он нынче-то меня связывает? Вот с эти­ ми мусорными контейнерами и связывает, когда се­ менит к ним внизу в компании изгвазданных своих, пахнущих отбросами разжиревших сородичей. Со свалкой. Подчеркивает лишний раз, что живу я на дне грязной городской урны среди всеобщего свин­ ства и никогда уже от него не очищусь. И псалмы мои — это крики Пугачевой с Леонтье­ вым, от которых никуда уже не деться. И вместо гу- 82