Сибирские Огни № 010 - 1991

ЛОВИЯ ПРИНИМАЮТ КРИЧУ НЕ ТОЛЬКО ДЕЛЕ ОНО ТЕПЕРЬ ПРОПАДЕТ ПОДУМАЙ ОБО МНЕ СЫНОВЬЯХ КОНЕЦ ПИСЬМА ПОЗВОНИ САМ». Ничего не понял, но сердце сжала тревога: что опять стряслось?.. Что случилось?! Еще раз телеграмму перечитал, и еще, еще... Во- первых, какой помощник?.. О них я только всю жизнь мечтал. О помощниках. Наше ярмо — только на од­ ну шею: кто и кому поможет? Работаю без шайки — сам все пишу. Один. И кто передо мной винится?.. За что?.. Винюсь обычно я — перед всеми... Что назвали моими инициалами? Никаких условий никому я вроде не ставил... О каком деле речь? Почему оно пропадет? Уж не наше ли о б щ е е , которое нынче, и дей­ ствительно, всех достало, не одним концом, так дру­ гим — так что уже и не знаешь, что лучше: жить ему или, и правда, лучше пропасть?.. Нет, в самом деле, как подумаешь!.. Вначале было слово. И было оно прекрасно. И правдиво наверняка. Это теперь, когда мы его, слов­ но кудель, растрепали, раздергали и превратили в лапшу, которую — столько-то лет! — друг дружке вешаем на уши, хочется уже не слова: молчания. Но что за крик в телеграмме: подумай обо мне, о сыновьях... Это и беспокоило больше всего другого. И вдруг меня пронзило: все у нас нормально, все хорошо!.. Ошибка в телеграмме: не помощник — по- моешник! И так спокойно сделалось у меня на душе. И так радостно... Вот ведь как: опять, значит, прилетел поч­ тарь — ну и ну! Довольный, я руки потирал, начал даже мурлы­ кать какую-то песенку, потом сказал себе: «Так-так!.. Это письмо, значит, от нее к нему. И что ж вы, доро­ гие мои, хотели в нем друг дружке сказать?» Хоть и про себя, произнес я все это с неким чисто академическим интересом, очень далеким не то что от сострадания — даже как бы и от всякого, хоть само­ го малейшего, участия тоже, и вдруг мне сделалось стыдно... как же так?! Писатель, да еще какой шко­ лы — русской. И вот, поняв, что горе не у тебя, а у кого-то другого, тут же утешился... Да что, что с нами со всеми происходит?