Сибирские Огни № 010 - 1991

шем доме — как тут остаться одному?.. Можно, прав­ да, предположить, что речь шла не просто о ком-ли­ бо — о людях близких. Но вот что меня смущало: если голубь начинал свой путь отсюда, из Москвы, то что выходит? — только вылетев из дома, он тут же у нас на балконе и появился?.. Другое дело, если бы присел отдохнуть или подкормиться на обратном пути или, предполо­ жим, где-то на середине. Но допускать, что Москва тут ни при чем, что над нею он просто пролетает, только и всего, что остановку здесь делает — как один из миллиона, или сколько их там, транзитных пассажиров, из-за которых тут якобы ни в одном ма­ газине ни за чем не достоишься — тоже не хотелось. Значит, в Москве она. Он, предположим, в радиусе трехсот километров от Москвы. Но вот один, один!.. Ведь не тайга кругом. И тут же я усмехнулся не очень весело: а может, где-либо в одной из многочисленных этих обреченных деревень, которые кто-то недрогнувшей рукой записал когда-то в неперспективные?.. Сколько их, действи­ тельно, где не найти ни души! Да и самое место, как говорится: то, что зовем Центральной Россией... Впрочем, не то же ли самое было и на моей роди­ не, откуда я только что вернулся... Из окна «уазика», который мчался по асфальту, видел вдруг где-либо в стороне еще четкую дорогу, которая спускалась с бугра и вдруг терялась в кус­ тарнике на. берегу реки. Или видел вдруг лежащее вдалеке от жилья одинокое, совсем почти заросшее кладбище. Оборачивался к дружку, с которым ехали, и он говорил всякий раз: — И тут, да!.. Хутор был. — И принимался вспо­ минать: — Классе в пятом или в шестом нас гоняли сюда зерно лопатить, забыл, что ли?.. Какой стоял крепкий хутор! Раныне-то, когда люди тут жили, как было?.. С тяпкой через плетень перешагнул и уже в поле. А теперь в станицу переселили, а сюда на рабо­ ту возим. Потяпала, а в самую жару — в лесополо­ су. Телогрейку на землю бросила и — спать. Часика два, а то и три?.. А тогда она разве в жару спала?.. Она бежала корову подоить, поросенка покормить, индюкам подсыпать... И все тут жило да радовалось. Стоял конец апреля, самое цветенье всего, что мо­ жет цвести, и среди сочной зелени здесь и там ба