Сибирские Огни № 010 - 1991

играли ли они в древнеславянской свадьбе известную роль или впо­ следствии введены в свадьбу для ее разнообразия». Природа же загадки в рассматриваемом нами «обряде», пожа­ луй, лишь развлекательная. А значит, и не обязательна. Конечно, каждый элемент свадьбы являлся и развлекательным. Но это была далеко не самоцель его. В развлекательной форме он нес этиче­ скую и нравственную норму поведения. Загадка же в рассматри­ ваемом сценарии, скажем прямо, не отличается нравственной чис­ тотой, свойственной фольклору, подлинно народному обряду. Ведь она сводится к тому, кто будет верховодить в будущей семье. Ав­ тор и мысли не допускает, что можно обойтись без разрешения этого вопроса, что семья может строиться на других началах — равноправия, доверия, справедливости. Вот так, отбрасывая уста­ ревшее и вводя новации, мы оказываемся ниже этического уровня народной традиции... В обряде «рабочая свадьба» "В. Руднева рекомендуется другое действо, но имеющее тот же смысл: «Молодым предлагается раз­ ломить специально выпеченный из теста бублик-обруч. Кто отло­ мит больший кусок бублика, тот провозглашается главой семьи на сутки». Совершенно непонятно, почему «на сутки». Видимо, почув­ ствовав этическую неловкость ситуации, автор и сделал эту оговор­ ку. Каждый элемент, чуждый традиции, насильно включенный в об­ ряд, как правило, оказывается в этом положении — не содейству­ ет созданию обряда, а дискредитирует его. Какого же невысокого мнения надо быть о людях, об их вкусах и культурном уровне, чтобы предлагать им в обряде такие стихи: Живите весело и дружно, Поспорьте, если это нужно, Но знайте дело свое туго, Что жить нельзя вам друг без друга. И, конечно, закономерно, что в народе сложилось презритель­ ное отношение к этим сценариям. И еще об одной особенности предлагаемых «обрядов». Они раз­ деляются на две части — представление и свадебное застолье. То есть уже в своем замысле сориентированы на зрителя, а не участ­ ника обряда, превращая свадьбу таким образом в художественную самодеятельность. Знакомясь с подобными рекомендациями, приходишь к выводу, что наши обрядовые познания, причем даже людей, непосредствен­ но причастных к организации обрядов, порой ограничиваются тем, что в процессе свадьбы где-то, для чего-то надо кричать «горько», где-то что-то для чего-то надо делать... А потому и описания эти основаны на удивительной приблизительности, ни на чем не обосно­ ванных отступлениях от традиционного народного обряда. Вот, к примеру, В. Руднев изображает встречу молодых^ «Мать жениха подносит им на нарядном полотенце пышный свежий кара­ вай... Мать невесты щедро осыпает их зерном». Вроде бы для со­ временного обряда и не столь важно, кто именно^ осыпает моло­ дых, но, думается все же, что был в том глубокий символический смысл, когда именно мать жениха , а не невесты осыпала их зер­ ном. Чем больше авторы приводят подробностей обряда, тем больше в них нелепостей, тем больше чувствуется явная профанация в отношении к традиционному обряду. После осыпания В. Руднев рекомендует очередное действо: «Ведущая вручает молодой жене маленькую метелку, а молодому мужу совочек и предлагает им