Сибирские Огни № 010 - 1991

щего, т. е. вопрос о бытии бытия. Но и здесь, прежде чем ответить на этот вопрос, она должна была убедиться в достоверности са­ мих познавательных возможностей человека, убедиться в том, что мышление в состоянии адекватно постигать реальность и, более то­ го, познавать само себя, т. е. убедиться, что мышление в состоя­ нии доказать истинность себя... через себя же. Возник настоящий тупик в философии: если началось с законного сомнения в наших возможностях познавать бытие, то теперь уже ставятся под сомне­ ние результаты деятельности познавательной способности в отно­ шении самой себя; иначе сказать: если вначале было недоказуемо существование бытия, то теперь уже оказывается недоказуемо и су­ ществование самого рассудка. Так сомнение, призванное возвести философию на высший уровень достоверного знания о бытии, при­ вело ее к осознанию своей полной и вечной недостоверности. Р. Виль точно заметил: «Неудержимо стремясь к своему концу, и история мира, и история философии обнаруживают себя как история утра­ ты бытия». Русские мыслители-славянофилы, ставя диагноз недуга западной философии, проницательно усматривали корни зла в автономии рассудочного начала и призывали (А. С. Хомяков) строить онтоло­ гию, исходя из теистической посылки «водящего Разума»4. Ибо ес­ ли нельзя доказать существование бытия на пути рассудка, то это еще не означает, что нет никакой другой возможности его до­ казать. Таким образом, отрицательные результаты западной филосо­ фии (и в этом ее большая заслуга)" приводят с необходимостью к тому, что сам рассудок побуждает нас искать пути к новому онто­ логическому мышлению и санкционирует его. Так историческое дви­ жение философствующего разума на пути искания истины приводит человека к исходному пункту религиозного миропонимания. Это подтверждают и последующие (после Гегеля) попытки мы­ сли —хотя и освободившиеся от старых проблем гносеологической безысходности, но не ставшие на путь онтологизма — обратиться к наличному бытию и решить таким образом проблему сущего. Они ничего не дали. Речь идет о так называемой философии культуры и философии существования. Первое направление берет за основу свидетельство коллективно-исторического сознания, которое оно находит в отложившихся формах культуры. Но, расширив фило­ софский субъект, культурфилософия совершенно уходит от сущно­ стного вопроса: что лежит в основе мира? Философия существования тоже исходит из наличного бытия, но теперь уже не из внешней, а из внутренней данности. Возвра­ щаясь к бытию человека, экзистенциализм порывает с «враждебной вселенной» и всяким вне- и сверхличным бытием. В обоих случаях, таким образом, происходит возврат от голого рассудка к «бытию» — но бытию, взятому на феноменальном уров­ не, лишенному онтологичности: коллективному или индивидуально­ му. А вопрос о Бытии или Истине, тем временем, совершенно исче­ зает из поля зрения философа. 4. Другой путь в поисках истины проходит разум в естественно­ научном познании мира. И хотя этот пусть исторически значительно короче, чем у философии, однако он не менее эффективен в своих достижениях. К каким результатам приходит научная мысль в по­ знании бытия? В 18—19 веках и отчасти, «по инерции», в 20 веке в науке гос­ подствовала чисто механическая концепция, которая рассматривала мир не более как огромный механизм, действующий по строгим, раз и навсегда данным, законам. Известный ответ Лапласа Наполеону: