Сибирские Огни № 010 - 1991

вету Константиновну. И на этот раз она отказалась: нет с собой книги, а по памяти не рискнет читать, еще спутается. Я достала из сумки предварительно взятый из дому томик ее стихов. Она нехотя согласи­ лась. В салоне звукозаписи, развалясь в кресле с газе­ той в руках, сидел лет тридцати хозяин салона. Он небрежно кивнул на наше «здравствуйте» и коротко спросил: «Письмо?» «Нет, — сказала я, — стихи». На гладком, ухоженном его лице мелькнуло недоуме­ ние, он хмыкнул и снова уткнулся в газету. Мы молча стаскивали с себя мокрые от дождя плащи. Зная Елизавету Константиновну, я кожей чувствовала, как в ней зреет раздражение. Когда она следом за хозяином салона скрылась за тяжелой портьерой — меня охватило беспокойство: не дай Бог он позволит себе какую-нибудь бестактность. Ну, хотя бы иронически хмыкнет, ведь любое проявление хамства для Елизаветы Константиновны как ожог. Я ждала, тревожась и мысленно перебирая на па­ мять строки ее стихов: «...За все тебя благодарю: за блеск реки, за скрип уключин, за позднюю мою зарю, на миг прорезавшую тучу...»; «Здесь в лесу колдует уже осень...»; строки своего любимого стихотворе­ ния: «Одинокая утка летит над ночным водоемом»; и строки стихов, написанные в трудные (я это знала) для нее дни: «Не стучись в мою память — в закры­ тую наглухо дверь...» По ее лицу, когда она появилась, я поняла: все в порядке — она спокойна, ни тени раздражения. А вот хозяина салона словно подменили. Он предупре­ дительно придержал дверь, пропуская Елизавету Кон­ стантиновну, кинулся к вешалке, подал ей плащ. Вос­ торженно что-то говорил о прекрасных стихах, так проникновенно прочитанных. Благодарил за достав­ ленное удовольствие и на прощанье склонился к ее руке. На улице у меня невольно вырвалось: «Вот что делают- стихи!» Елизавета Константиновна отозва­ лась иронической репликой. Но я чувствовала: и она несколько удивлена и взволнованна. Только виду не подает.