Сибирские Огни № 010 - 1991

Старик сидел в кресле, из-за газеты он украдкой наблюдал за женой. Он провел рукой по пышным се­ дым усам (своей густотой они как бы восполняли его гладко-лысую голову) и с участливой улыбкой ска­ зал: — Не расстраивайся, мамуся, это зеркала теперь никудышные. Разве это зеркало?!. Вот лет сорок назад — зеркала были настоящие. Еще о старости Старость дана человеку, чтобы не так было обидно расставаться с жизнью. Созерцание — удел старости, И одиночество удел старости. Старость страшна не морщинами, не сединой и недомоганиями (иных они донимают и в молодости), старость страшна тем, что уходят твои сверстники и некому сказать: «А помнишь?» Вспоминая прошлое (пусть даже не Бог весть ка­ кое), отмытое временем от разного рода житейской шелухи, человек как бы заново проживает годы, ког­ да жизнь била ключом, когда еще надеялся... Но все же, что удерживает память? Запахи? Зву­ ки? Свет? Да, да... Участвуют в этом простом и слож­ ном явлении органы чувств, оставляя свои заметы. Запах хвои — острый, радостно-щекочущий — из­ лучает ель, принесенная с мороза в дом. Рождество. В моем детстве елку наряжали в сочельник — канун Рождества. 1 А еще запахи «вкусные». Пахнет ванилью, шаф­ раном и еще чем-то (название забылось) — это Пасха. Четко помнятся летние запахи: налетающий вол­ нами аромат цветущей черемухи. А еще запечатле­ лись запахи после летнего дождя, они идут от лег-