Сибирские Огни № 009 - 1991

— Не знаешь, Бирюков, сколько те лекарства стоят, какими меня потчуют? — В больнице лечение бесплатное, Степан Осипович. — Это я понимаю... Только лекарства не за бесплатно делают­ ся. Десятку, наверняка, стоят, а?.. — Есть и дороже. — Сурьезно?!. — Екашев от удивления даже сделал попытку приподняться. — Ой-ёй-ёй, в какую копеечку это пустое дело об­ ходится... Не по-хозяйски так разбазаривать деньги... Ну, какая польза будет от того, что меня вылечат?.. Один убыток. Вот и по­ лучается: на меня — десятку, на другого, на третьего... А есть же пенсионеры, которые годами по больницам ошиваются. Это и в добрую сотнягу на их затраты не уложишься... Наблюдая за Екашевым, Антон заметил, что, заведя разговор о деньгах, старик преобразился. Глаза его стали тревожно-колю­ чими, крепкие мозолистые пальцы нервно заперебирали по просты­ не. Даже первоначальная одышка, мешавшая говорить, уменьши­ лась. Только в груди по-прежнему что-то сипело, булькало и хри­ пело. — Говорят еще, будто бы в сумасшедших домах дураков всю жизнь лечат за счет казны, содержат их там, — продолжал Ека­ шев. — К чему такие неразумные траты? Если человек дураком уродился, никакая больница ему ум не вправит. Это ж до гробовой доски калека... — На глазах старика навернулись слезы. — Ты, Бирюков, наверно щас рассуждаешь: «Вот до чего жадный дядька Степан!» Неправильно такое рассуждение. Я, сколько себя помню, в труде спину гнул. Потому знаю стоимость копейки, какая с по­ том и кровью достается. Потому и рассуждаю дю-хозяйски... — Вы, Степан Осипович, лучше расскажите о пасечнике. Что там произошло? — перебил Антон. Екашев разом сник. Сунул было под простыню натруженные руки, но тут же вытащил их и сосредоточенно стал разглядывать мозолистые пальцы. Затем тревожно посмотрел на Антона: — Поможешь ли, Бирюков, мне оправдаться перед судом, если всю правду тебе выложу? Антон пожал плечами: — Сначала послушаю, что расскажете. После станет видно, чем помочь... — Плохое расскажу... — Плохое плохому — рознь. Екашев натянуто скривил губы, вроде бы хотел усмехнуться. Помолчав, заговорил: — Другой, на твоем месте, золотые горы мне за признание на- обещал бы, а ты — ничего. Все вы, Бирюковы, такие. Потому и уважаю вас... Хочешь, расскажу, как сапоги пасечника в мой ам­ бар перекочевали?.,