Сибирские Огни № 009 - 1991

— До самого шоссе? — Ну. Я даже подумал: «Что так пусто на дороге?» Обычно, когда по старому тракту мчишься, всякая живность из травы по сторонам разлетается. Припоминая вычерченную следователем Лимакиным схему ме­ ста происшествия, Бирюков про себя отметил, что после пасеки Тропынин ехал по следу недавно промчавшейся цыганской подво­ ды. Потому и опустел перед ним затянутый травою старый тракт. — Сергей Павлович, когда с Барабановым проезжал мимо цы­ ганского табора, лошадь их там не видел? — Запряженная стояла монголка. — А когда с зерном от комбайнов на тракт выехал?.. — Палатки слева виднелись, а лошадь... Нет, лошади тогда уже не было. «Все сходится», — подумал Бирюков и, увидев приближаю­ щийся березовый колок, в котором, по рассказу Славы Голубева, следственно-оперативная группа обнаружила труп Барабанова, по­ просил Тропыяина остановиться. Осенняя грусть подчеркивалась необычайной тишиной. Каза­ лось, все живое в колке спряталось, и природа умиротворенно ждет того часа, когда ее укроет снег. Войдя в березник, метрах в десяти от опушки, Антон быстро отыскал кучу хвороста. Рассматривая оставленные оперативниками следы, задумчиво постоял и вернулся к машине. — Чо там, товарищ капитан? — любопытно спросил Тропынин. ■— Ничего хорошего, поехали дальше. Сразу за колком старый тракт пересекала наезженная просе­ лочная дорога, идущая к шоссе. Тропынин свернул на нее. — Этот свороток, по-моему, из Серебровки никак не миновать, — оказал Бирюков. — Угу, товарищ капитан! Если и по новой дороге ехать, все равно на шоссе только тут выедешь. — Припомни, Сергей Павлович, что видел на этом месте? Тропынин прикусил губу, подумал: — Справа машин не было, а слева грузовой ГАЗ к Крутихе пылил. Я выехал на шоссейку и — за ним. Антон указал на виднеющийся впереди Таежный: —- А там?.. — По линии электричка в райцентр катила. — Лошадей на дороге не было? — При выезде на шоссе — нет. Дальше, честно говоря, не смотрел. — Людей каких-нибудь поблизости видел? — Как в пустыне. Бирюков посмотрел на притихших девушек-доярок и сказал Тропынину: